Как пальцы в воде. Часть 2
Шрифт:
– Доброе утро, Марк. Как спалось? – и не дожидаясь моего ответа, дополнил: – Правда хорошо, что мы с ней подружились, – он наклонил голову, обратившись к хитрому животному: – Не надо ревновать… Да, Клео?
В ответ кошка нежно мурлыкнула, не сделав ни малейшей попытки реабилитировать себя в моих глазах и даже-похоже, позабыв о завтраке! Вот в этом вся женская сущность: в абсолютной беспринципности и вероломстве! Есть, конечно, исключения, но такие, «исключительные», женщины сексуальны, как резиновые боты. (Странно, как быстро я перехожу к женской тематике,
– Да я и не ревную, – решив не отвечать колкостью на откровенную насмешку моих друзей, миролюбиво и спокойно ответил я, пытаясь стереть на своем лице отразившуюся гамму чувств.
Фрэнк опустил кошку на пол, и та с гордым видом продефилировала на кухню, к своему свежему завтраку.
– Класс! – воскликнул радостно Тодескини, потирая руки в предвкушении вкусной еды. Было заметно – находиться у меня в качестве гостя – его совсем не напрягает, а, скорее, наоборот. Надеюсь, у него хватит такта не навязывать свое соседство больше, чем того требует наше расследование.
– Завтрак предлагаю обильный, чтобы до полудня не дергаться по этому поводу, – примирительно усмехнулся я, – и чтобы ты не доставал меня своей болезнью.
– Ладно. Не пророню ни словечка, если, конечно, сейчас хорошо наемся.
– Не переживай. Думаю, даже ты сможешь под завязку набить свой бездонный мешок, который у тебя ошибочно назван «желудком».
– Не передергивай! У меня нормальный аппетит здорового мужчины.
– Правда? Надо же. А кто же мне совсем недавно рассказывал о своем хроническом заболевании?
Фрэнк лениво зевнул и, глядя мне в глаза, скептически заметил:
– Я склонен предполагать, что у тебя были слуховые галлюцинации. Это более чем вероятный результат того удара по твоей черепушке и пребывания твоего бренного тела в могиле. – Он участливо положил свою руку на мое плечо. – Но ты не волнуйся. Я помогу тебе выздороветь, и эти нездоровые явление пройдут у тебя со временем.
В поисках достойного ответа я пошел на кухню за едой. С завтраком все было в порядке, а вот с ответом – не очень. Меня хватило на банальную, хотя и правдивую цитату:
– Твоя безграничная наглость лишает меня даже скудного словарного запаса.
– Это тоже исправимо, – алчными глазами он уставился на поднос с едой. – Ну и чем нас удивит твоя фантастическая миссис Риттер на этот раз?
– На завтрак, то бишь бранч, мы имеем: салат из свежих овощей с козьим сыром, грибную кашу с соусом из фасоли и моркови, мясное ассорти из пармской ветчины и отварной телятины, рисовый пудинг. Багет и булочки – в духовке. Кофе уже засыпано в кофеварку. А теперь, ответь: тебе не стыдно вспомнить, как ты встречаешь меня у себя в гостях? Подумай, только без ехидства. А я пойду за багетом и булочками.
– Ты знаешь, мне действительно стыдно, – признался Фрэнк, когда я возвратился с умопомрачительно ароматной хлебобулочной выпечкой. – Ну во-первых, у меня нет никакой прислуги, – стал оправдываться он, облизнувшись. – Уборку в моей квартире производит клининговая компания. И ты знаешь,
– С твоими деньгами ты бы мог позволить себе большее. Ну а во-вторых?
– А, во-вторых, я исправлюсь. Увидишь! – Фрэнк уверенным движением взял у меня поднос и, поставив его на столешницу, стал снимать с него блюда.
– Ладно, будущее покажет.
Хакер сидел понурившись, как пристыженный школьник. Конечно, это была поза: Тодескини – тот еще актер.
Я взглянул на часы: время – уже десять. Заметив мой жест, Фрэнк принялся за еду. Мне тоже не хотелось отставать – не стоило подвергать себя риску остаться полуголодным.
Съев салат, мы принялись за кашу, не забывая о ветчине и мясе.
– Какие у тебя планы на первую половину дня? – спросил Фрэнк за десертом.
– Сейчас позвоню Полин, чтобы уточнить время встречи. А затем пойду в архив.
– В архив? Зачем? Вчера ты даже не упоминал об этом.
Почесав свой затылок, я нехотя ответил:
– Да ночью появились некоторые мысли. Хочу проверить. А вечером поедем с отчетом к миссис Старлингтон, если, конечно, она сможет нас сегодня принять. – Я допил кофе и продолжил: – Познакомлю тебя с нашей Минервой. – Замолчав, я стал обдумывать, как бы корректно выразить словами свою мысль, но решил сказать без недомолвок: – Но мы не все будем рассказывать миссис Старлингтон. Только то, что установили точно.
– Ну это и так понятно. Не думаю, что у нее есть время и желание выслушивать наши домыслы и фантастические версии.
– Кстати, я ей не рассказывал о своем недавнем приключении. Об этом я поведал кошке и тебе. В Клео я уверен, а ты можешь что-нибудь ляпнуть, вроде: «черепушки» и «бренного тела».
Внимательно глядя на меня, приятель задумался. А затем спросил:
– Странно. Я думал: она – в курсе. А почему ты ей не рассказал?
– А смысл? В том, что Лору убили, Элизабет особо и не сомневалась. Она неплохо знала журналистку, поэтому не поверила в несчастный случай, тем более – в самоубийство женщины. Зачем мне рассказывать то, что касается лично меня?
– Тебе, наверно, виднее. Мне, без сомнения, очень хотелось бы с ней познакомиться, – с набитым пудингом ртом, невнятно пробормотал Тодескини.
Поев, мы совместными усилиями убрали и вымыли посуду. Фрэнк расположился со своим лэптопом в гостиной. Ему предстояла трудная работа, и мы не были уверены, что у него все получится, но попытаться стоило.
А я позвонил мисс Форестье. Девушка не отказалась встретиться, но только после полудня. Затем я вышел за почтой. Как и ожидалось, в почтовом ящике, кроме трех газет, журнала и рекламного проспекта, было приглашение на церемонию похорон мисс Кэмпион. (В приглашении указывалось два лица: мое и Фрэнка. Это я попросил родителей Лоры пригласить на церемонию прощания своего коллегу.) Прочитав текст, я почувствовал грусть, но в ней не было безысходности. Тоска ушла. Что ж, живые думают о живых…