Как (пере)воспитать злодея за 10 дней
Шрифт:
Длинными пальцами он коснулся поверхности стекла и отражения моих глаз в нем и хриплым, бархатным голосом прошептал:
– Я ведь тебе не говорил, что «Ната’шша» на нашем языке означает «Золотые Небеса», хотя, думаю, ты это уже и сама поняла, ведь кроме меня об этом тебе кто только не сказал.
Моё сердце сладко заныло. И пусть я и правда об этом догадывалась, но ведь твердой уверенности не было: прямо этого никто не говорил. Да и услышать это из его уст куда слаще.
Затем он пальцами провел по стеклу, «огладив» щеку и «спустившись» к губам.
– А ещё я никогда не говорил, что, - нагнувшись,
Его ладонь соскользнула вниз, и обеими руками он обвил крепко мой стан. А я уже дрожала всем телом. Эмоции и чувства бурлили во мне и желали выплеснуться. И в голове от этого творился сплошной хаос.
– Спасибо, - едва слышно произнесла я, охваченная сильным смущением.
– Это. Это всё платье.
Ну зачем я это сказала?! Лучше бы вообще молчала!
– Платье?
– подняв глаза, Рэнар вновь посмотрел в отражение и отрицательно покачал головой: - Я мужчина, Ната’шша. Что мне до этих нарядов? Бесспорно, оно тебе идет. Однако ты, и одетая в простую одежду в подземелье, когда бежала ко мне навстречу, была прекраснее всех, кого я когда-либо видел. Когда, стоя на том балконе, закричала, а я увидел страх за свою жизнь в твоих глазах. Или когда пыталась меня вылечить в саду Императора. Мне неважно, во что ты одета. Для меня ты всегда удивительно красива. Отчего мне порой даже кажется, что ты лишь видение и исчезнешь. А если я прикоснусь к тебе, то растворишься в воздухе. Поэтому.
– он стиснул меня ещё сильнее и, склонив голову, втянул запах моих волос, а затем уткнулся в них носом и закрыл глаза.
– Поэтому я боюсь.
– Чего?!
– Что ты и правда мираж. И исчезнешь навсегда. Как и страшился потерять тебя там, в подземелье. Впервые в своей жизни я чего-то боюсь.
Наверное, впервые в своей жизни я была так счастлива, как сейчас. Пусть Рэнар и не признался в чувствах, но его слова о том, что он переживал обо мне, а теперь волнуется, что потеряет - фактически это и есть признание в любви. Мне!
– Я не хочу уходить, - произнесла я, всё для себя решив.
– Я. я отдала тебе своё сердце. Но.
– Но ты должна, - закончил он за меня, и его руки на моей талии сжались ещё сильнее, и мне пусть и не было больно, однако дышала я уже с трудом.
– Да, должна. Я должна разобраться со всеми своими делами. Иначе не смогу спать спокойно. Но ты можешь отправиться со мной! Или. или потом.
– от избытка чувств я забыла элементарные слова и не смогла подобрать нужные, объясняющие, что он может меня снова призвать сюда. Как сделала его мать.
– Не могу, Ната’шша, - и с такой грустью он это произнес, что сердце, что до этого плавилось в океане радости, вдруг пугливо сжалось и ёкнуло.
– Но почему?!
– с трудом развернувшись, я заглянула в его глаза, но увидела там вместо бирюзовых озер тёмно-синее море. И плохое предчувствие охватило меня. И даже его нежная улыбка не смогла меня успокоить.
– Нам пора, - резко разогнувшись, он положил одну ладонь мне на щеку.
– Боюсь, я не имею права опаздывать. Я и так вел себя в последнее время далеко не лучшим образом и совсем неподобающе моему статусу, хотя всегда должен быть лицом нашей нации и примером для подражания... Так что это надо начинать исправлять хотя бы с малого. Ну и, конечно, я хочу, - его глаза резко посветлели, и он мне впервые
– Я с удовольствием, - я заворожённо кивнула и вложила свою ладошку в его. Ну вот, сбудется сейчас ещё одна моя мечта - я станцую с Рэнаром на балу! А что будет потом. Об этом я подумаю потом.
Спустившись на первый этаж, мы вошли не в бальный зал, а почему-то в тронный, уже полностью прибранный и преображенный, будто тут не было утром жуткой резни. Всё тут было украшено множеством цветов, светили разноцветные светильники. Широкие двери в бальный зал были распахнуты. И было видно, что и там всё успели подготовить к празднеству. По углам -расставлены длинные столы с серебряными блюдами, наполненными разной снедью, и множеством напитков.
Но меня сейчас больше интересовал этот зал и то, как за стеклянной стеной солнце заходило за горы, а последние лучи скользили по стенам, полу и потолку, ярче разукрашивая всё вокруг, преображая сильнее, усиливая сходство с чем -то волшебным и сказочным.
Мы шли с принцем рука об руку, как настоящая пара, попутно здороваясь с прибывшими гостями. Среди которых я увидела и Иш’Анайю. А ещё там был Мастер. Собственной персоной. И, как и всегда, с абсолютно непроницаемым лицом. Дроу беседовал о чем -то с Владыкой. Оба мужчины были в темных, шикарных одеяниях, и обоих было непривычно видеть такими. нарядными. Особенно Мастера. Однако, увидев его сейчас, я сразу поняла, что он не просто мастер боевых искусств. А куда более могущественный и обличенный огромной властью дроу. Который шлялся с нами по лесам и подземельям, исполняя обещание, данное другу.
Увидев этих двоих, сразу направились к ним.
Когда мы остановились рядом, я попыталась отвесить Кан’раашу глубокий поклон, но Рэнар держал меня слишком крепко. А сам Владыка, заметив мою попытку, отмахнулся:
– Ты не должна мне кланяться. И, кстати, - он склонил голову набок, - ты великолепно выглядишь. Наследница Ша’Гашшаха.
– Согласен, - по губам дроу скользнула едва заметная улыбка.
– И, раз она тут, предлагаю сразу перейти к тому, ради чего ты меня сюда так срочно вызвал. У меня, знаешь ли, тоже дел невпроворот. Особенно после столь продолжительного отсутствия.
Кивнув ему, Владыка указал на трон и призвал следовать за ним.
Тогда я ещё не знала, что они задумали. И не понимала, причем тут дроу и я.
Когда Владыка занял своё место, принц почему-то передал мою руку Мастеру, а сам сел рядом с отцом. Я проводила его недоуменным взглядом, но он лишь улыбнулся в ответ и, как и его отец, превратился в статую.
Мы с дроу встали от них чуть левее, на ступень ниже, и развернулись лицами к залу. Откуда, из толпы, мне подбадривающе помахала Иш’Анайа.
Все гости, которых за это время стало ещё больше, возможно, собрались уже все приглашенные на этот праздник, начали поворачиваться к трону.
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить моего сына, - начал Владыка свою речь, и властный голос пронесся волной по залу и, как цунами, просто сдул все разговоры и даже лёгкие, едва слышные шепотки, - с его полным совершеннолетием. Однако прежде чем приступить к торжеству, я бы хотел, чтобы нам представили одного почетного гостя, и эту роль я попросил выполнить...