Как пережить развод с драконом и (не) влюбиться

Марс Анастасия

Прежде чем кто-либо успел отреагировать на это поразительное заявление, Михаил впился взглядом в мою фигуру.

– Знавал я когда-то одного пропавшего артефактора. Единственного в своем роде. Вы, кстати, очень на него похожи. Практически одно лицо, - закончил он зловеще.

Вот это новость. Мне все родственники всегда говорили, что внешностью я пошла в маму, а не в папу. Получается, что Михаил знал его настоящего? До изменения внешности? И похоже не только знал, но и имел с ним много общего, раз даже лицо запомнил. Что же

их связывало в прошлом? И не из-за него ли папа был вынужден пойти на крайние меры и сбежать?

Уф, не понравилось, как Михаил говорил обо мне. Будто, что замышлял. Для каких же целей ему понадобилось зеркало Петара?

– Георг, приведи сюда охрану, - велел Николас кузену, не отрывая взгляда от отца Даны. А как только Георг исчез в коридоре, он добавил страшным тоном. – Нам предстоит приватный разговор.

– Охрану? – взвилась Дана, которая до этого момента почти сливалась с диваном, на котором сидела – так тихо она себя вела. – Это обязательно? Почему нельзя все уладить мирным путем?

Как запела, когда хвост прищемили! Из-за ее папаши мой собственный отец оказался под подозрением. Вот пусть с этого Михаила теперь спросят по полной!

– Дана, держите себя в руках, - сухо попросила Ива.

– Дочка, успокойся, - спокойно обронил Михаил так, будто бы совсем не переживал о щекотливом положении, в которое он угодил. – Вернись в нашу ложу.

– Но папа! Я никуда не пойду.

– Мне что, попросить тебя выпроводить? – он бросил в дочь такой тяжелый взгляд, что та в миг примолкла. Однако недовольство в ее глазах никуда не исчезло.

Тем не менее Дана была вынуждена покориться и уйти.

– Я прослежу, - сказала Ива, поднявшись со своего места.

Когда свекровь вышла, в помещении нас осталось только трое. Даже персонал куда-то задевался.

– И ты даже не спросишь зачем? – обратился Михаил к Николасу, глядя на него исподлобья.

– Обязательно спрошу, - голос мужа звучал спокойно и уверенно, как у хозяина положения.

Однако и отец Даны не выглядел как загнанный в ловушку зверь. Он стоял с гордо выпрямленной спиной, без капли страха в глазах, несмотря на то что его «поймали на горячем».

Михаил непринужденно облокотился на стекло и перевел взгляд на арену, где драконы вовсю соревновались в скорости.

Воспользовавшись моментом, я задала мужу животрепещущий вопрос:

– Николас, а что насчет моего отца? Теперь-то ты знаешь, что он не виновен в краже.

– Обсудим, - ответил он коротко, видно не желая думать об этом сейчас. Но меня такой ответ не устраивал.

– В смысле обсудим? Я хочу, чтобы ты прямо сейчас обещал мне, что отпустишь его. Ты не имеешь права держать его у себя. Это незаконно.

– Ксюша, - тяжело выдохнул Ник, - Я понимаю твое волнение за отца, и хочу заверить, что с ним все в порядке. Но не забывай, что он все же нарушил закон, когда заявил, что я страдаю драконьим бешенством.

– И

за это нужно теперь лишить его свободы? – недовольно нахмурилась я.

Николас ничего не сказал. Только сильнее сжал челюсти, словно сдерживал себя, чтобы не наговорить лишнего.

Михаил, молча наблюдавший за гонками, решил вклиниться в наш диалог:

– Николас, хочешь увидеть убийцу своего отца?

– Вы про портрет?

Михаил хмыкнул и качнул головой.

– Приведи мне ее отца, - он кивнул в мою сторону. – И с помощью зеркала Петара я покажу тебе убийцу.

Какого еще убийцу? До меня не сразу дошел смысл слов Михаила.

А когда дошел, тело обдало волной жара и холода одновременно.

– Не смейте говорить такие вещи о моем папе, - прошипела ледяным тоном. – Вы его не знаете.

В груди же защемило от страха, что Николас мог поверить Михаилу. Я ничего не знала о родителях мужа до того, как попала в его дом. Но даже после знакомства со свекровью, деликатно не стала расспрашивать, где его отец. Мало ли тема была больная.

– Я-то не знаю? – высокомерно усмехнулся Михаил. – Девочка я знаю его куда лучше тебя.

– Ложь, - упрямо повторила я, пусть даже в глубине души зашевелились сомнения. Папу я не предам.

Тем не менее я понимала, что от моего слова ничего не зависит. Все решал Николас. Сердце стучало через раз в ожидании, что же он предпримет. Поверит ли?

– Вы всерьез думаете, что я тотчас побегу делать то, что вы сказали? – сухо бросил Николас.

О-о-о.

Я, кажется, заново влюбилась в своего мужа. В груди даже потеплело.

С лица Михаила тотчас слетело самодовольное выражение. Он досадливо поморщился и, снова взглянув на арену, разочарованно протянул:

– Жаль. Могло быть по-хорошему.

Внезапно его одежда затрещала, а тело раздалось в ширь. Все произошло так быстро, что мой разум не успел оценить происходящее и дать хоть какую-то команду телу, как действовать дальше. Все последующее я запомнила лишь какими-то отдельными фрагментами.

Дикий грохот разбитого стекла. Звук осыпающихся на пол осколков. Горячий ветер в лицо. Толчок в сторону. Николас что-то прокричал в самое ухо, но то ли из-за царящего вокруг шума и хаоса, то ли из-за охватившей меня паники, я не сумела его расслышать. Казалось, из-за первобытного ужаса мой мозг решил отключить восприятие какой-либо информации.

Не помню каким образом я очутилась лежащей за перевернутым диваном, когда совсем близко раздался жуткий звериный рев, от которого захотелось сжаться и превратиться в песчинку. В какой-то момент я вдруг сообразила, чего хотел от меня Николас. Чтобы я убежала и спряталась.

Но руки и ноги тряслись так, что я едва ли могла двигаться. На негнущихся конечностях, кое-как поползла в сторону, где был вход, стараясь не смотреть вокруг. Нужно было просто сосредоточиться на цели. А бояться буду потом.