Как писать в XXI веке?
Шрифт:
Итак, показываю историю целиком, как мы ее в итоге увидели и записали:
1. Мир героя. Солнечный домик с дорожкой. Подпись: «Сельская жизнь. Не пойти ли из дома гулять?».
2. Призыв к приключениям — дорожка в предыдущей картинке и маленький горизонтальный пейзаж, где за кипами деревьев на берегу художнику с небольшой горки едва видна река, и полоска дальнего берега за ней. Подпись: «А что там, за деревьями?».
3. Панорама с мельницей не закончена, отражая колебания героя. Подпись: «Мельница. Это вообще то, что я искала? Нет, не похоже».
4. Наставник дает совет герою. Дивный пейзаж с розовой рекой подписан медитативно: «Поплыли.
5. Герой идет на приключения и попадает в первое испытание — вид реки поближе, с камнями и начинающимся дождем. Слова: «Щас польет».
6—7. Нарастающая череда испытаний: кромка воды той же реки (видно, что камера подъехала ближе, и это примерно тот же пейзаж, просто более дождливый и крупный) с камнями совсем близко, затем подпись — «Полило. Под какой бы камень спрятаться?» и затем «Ни под какой. Все мелкие». Дальше картинка уже просто с камнями под проливным дождем. Слова: «Ну и ладно. Переживем. Рисуем дальше».
8. Главное испытание героя: полностью размытый пейзаж. Текст: «Вижу мутно, сильно льет». И, наконец, прояснение — серо-сизая картина, где воды так много, что художник рисует, стоя в ней по колено, — и мы видим реку «с воды».
9. Этап, когда герой достигает цели, завладевая сокровищем, отражают последовательно две картинки. Первая — мокрые деревья на влажном склоне, на которые мы смотрим снизу, как если бы художник лез мимо них на гору. Вторая — ключевой пейзаж с кипами и облаками, мирно плывущими после прошедшего дождя мимо нас. Текст к первой — «Ой, прояснилось! Полезу на гору, хоть обсохну на ветру». Восклицание ко второй: «Ого, какой вид! Не зря сходила!».
10. Путь домой и преодоление оставшихся препятствий выражает красивая картинка с излучиной реки, нарисованной с низкого берега, в которой есть и розовые блики первой картинки с рекой из нашей истории, и расплывчатая водность дождливых приключений, а еще — голубизна и прозрачность воздуха, прояснившегося после дождя. Подпись: «Пошла было домой, но очень красиво. Нарисую-ка еще».
11. Пейзаж, который надо смотреть издалека. Вблизи это подмалевок поля с дорогой, уходящей в полосу темных деревьев.
12. Возвращение героя домой и его новая жизнь даны одной картинкой с небом в пол-листа и пышными праздничными облаками, под которыми течет уже совершенно родная нам и нарядная после дождя синяя река. Что писать? Нечто, что обозначит сквозную тему и вернет историю к началу. Мы написали: «Ба, да вид с нашей горки тоже неплох!», имея в виду, что художник наконец зашел за дом на первой картинке истории и увидел там эту дивную панораму.
Как назвать всю серию? «Прояснение». Тут тебе и природный смысл — дождь покапал и прошел, небо прояснилось, и философский — в голове у художника прояснилось, и он стал лучше видеть то, что рисует, и к себе это читатель тоже может отнести.
Больше того: пусть теперь какой-нибудь коллекционер попробует купить только одну картину из серии. Ничего не выйдет — он будет скучать по всей истории. Ему придется либо покупать один ключевой шедевр за стоимость всей серии, либо уж покупать и вешать всю серию на стенке последовательно, шаг за шагом ее волшебного путешествия.
Так литература продает живопись в прямом смысле за деньги, и в переносном — помогая развесить шедевры так, чтобы их интересно и легко было воспринять. Учтите это, господа художники, — и учитесь писать подписи под картинками. Можете зайти за этим в Школу малой прозы и поэзии в Москве или приехать в Пушкинские горы летом на литературно-живописные этюды.
Возвращаясь
Хорошо, давайте вникать глубже в тонкости и механизмы создания сюжетных шедевров.
Три шага к идеальному сюжету
Лучше всего избегать описывать душевное состояние героев, нужно стараться, чтоб оно было понятно из их действий.
Каким бы большим или маленьким по объему, изобилующим героями или пустынным, многоходовым или одношаговым ни был избранный вами сюжет, в нем, по большому счету, может быть всего три проблемы:
1. Затянутое начало. Современный мир динамичен. Экспозиция не может длиться, как в средние века. Начните с главного, как говорит Фрейндлих Мягкову в «Служебном романе».
2. Потеря темпа в середине. Решение дает нелинейная схема «вопрос — ответ»: не давайте ответ на вопрос читателя сразу, но и не тяните. Задавайте ряд вопросов и отвечайте на них с разницей в 2–3 шага. Вот пример из «Дубровского», где Пушкин «раскладывает шахматную партию сюжета» прямо у нас на глазах: «— Ради бога, не трогайте его, не смейте его тронуть, если вы меня любите, — я не хочу быть виною какого-нибудь ужаса… — Я не трону его, воля ваша для меня священна. Вам обязан он жизнию. Никогда злодейство не будет совершено во имя ваше. Вы должны быть чисты даже и в моих преступлениях. Но как же спасу вас от жестокого отца? — Еще есть надежда. Я надеюсь тронуть его моими слезами и отчаянием. Он упрям, но он так меня любит. — Не надейтесь по-пустому: в этих слезах увидит он только обыкновенную боязливость и отвращение, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж не по страсти, а из благоразумного расчета; что если возьмет он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих; если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать судьбу вашу во власть старого мужа… — Тогда, тогда делать нечего, явитесь за мною — я буду вашей женою». Заметьте, что далее у Пушкина история идет по предсказанному здесь сценарию, но рассказана она так живо, что нам по-прежнему интересно.
3. Неудачный финал. Концовка должна быть неожиданной, но логичной. Deus ex mahina («Бог из машины») — внезапное внешнее разрешение проблем путем вмешательства случайности, божественной воли или воли автора — недопустимо. Древние греки называли этот искусственный способ решения проблем «бог из машины», потому что если автор пьесы в их времена не мог найти решение, то в греческом театре он спускал в какой-то момент на сцену фигуру бога и тот «раздавал всем сестрам по серьгам» — наказывал «плохих», награждал «хороших» и говорил, что надо думать и чувствовать зрителям. Это не искусство, это мерзостная дидактика. Автору можно использовать обстоятельства, чтобы создать герою проблемы, но нельзя — для их разрешения.