Как пламя костра

Смит Карен Роуз

— Всего несколько часов… — пробормотал Сет. — Это тебя не убьет, приятель, как-нибудь справишься…

Дарси ощутила волну сладкого трепета. Сет желал ее так грубо, так бесстыдно, что она откликалась ломимо собственной воли. Она не пыталась анализировать, почему их так влечет друг к другу, интуитивно угадывая, что причиной тому не только и не столько физиология. Это позволяло безоговорочно отдаваться желанию.

Сначала Сет настоял на том, чтобы застегнуть ее ожерелье, потом — чтобы надеть на нее туфли, и при этом целовал все части ее тела, к которым прикасался. Неудивительно, что

они прибыли на вечер с большим опозданием. Впрочем, никто не упрекнул их за задержку. Сета приветствовали, как блудного сына, вернувшегося наконец в лоно семьи. Очень быстро его увели от Дарси какие-то друзья, потом знакомые, потом коллеги, и ей пришлось занимать себя самой. Поначалу она просто наслаждалась окружающим ее великолепием. Женские наряды поражали изысканностью. Здесь соперничали парча, шелк, органза и Бог знает какие еще бесценные ткани. Казалось, что и повседневная жизнь женщин, присутствующих на вечере, должна быть сказочно прекрасной.

Дарси прислушалась. Вокруг говорили о модных декораторах, ресторанах, ювелирных магазинах.

Из собравшихся женщин большинство ревностно делали карьеру, некоторые выказывали откровенный снобизм и почти все хорошо знали друг друга по все тем же вечерам и приемам. Несколько раз Дарси удалось включиться в беседу, однако чаще она лишь вставляла пару вежливых реплик и отходила в сторону. В какой-то момент она решила перекусить, а когда отошла от стола с закусками и устроилась на диванчике, рядом присела одна из приглашенных дам. Она представилась как Патриция.

Это была весьма привлекательная молодая женщина с карими глазами и копной блестящих черных локонов.

— Очень приличная вечеринка, не так ли? — не столько спросила, сколько констатировала она. — А шведский стол! Гейл не признается, где его заказывает. Когда видишь все эти деликатесы, вес набираешь от одного только предвкушения!

— Давно вы знакомы с этой семьей? — поинтересовалась Дарси, чтобы поддержать разговор. — Я их вижу сегодня впервые и нахожу очень милыми людьми.

— Мы знакомы лет пять, с тех пор как они купили этот дом. Мы соседствуем. Взгляните вокруг! Интерьер, как с витрины! Если бы я не была без памяти влюблена в свой собственный дом, то наверняка умерла бы от зависти!

Дарси вспомнила, как округлились у нее глаза, когда Сет повернул в квартал особняков. Доступ сюда был ограничен, жилые строения порой терялись в сплошной зелени, между владениями простирались акры земли.

Патриция подхватила на вилку фрикадельку в изысканном белом соусе и начала медленно жевать, жмурясь от удовольствия.

— Ах, что за дивный вкус! — промурлыкала она и улыбнулась Дарси. — Если не ошибаюсь, вы пришли с Сетом Халлараном?

Она поспешно проглотила фаршированный шампиньон.

— Вы его знаете?

— Я знаю его заочно, но лично мы не знакомы. Видите ли, мой муж — окружной судья. Мне пришлось немало наслушаться о том, как талантлив Сет Халларан и как далеко обошел других адвокатов, занимающихся делами об опекунстве. Скажите, неужели он решил бросить практику в Филадельфии в момент такого стремительного взлета своей карьеры?

— Он еще не принял окончательного решения, — ответила Дарси, притворяясь полностью

поглощенной салатом из крабов.

— Говорят, он закрыл свою контору и даже городскую квартиру сдал в аренду. Это не похоже на обычный отпуск, скорее наводит на мысль о переезде в другие места, и все бы хорошо, но трудно представить себе адвоката такого уровня прозябающим в провинции, где из развлечений разве что какой-нибудь жалкий парк аттракционов! Ведь для человека с амбициями это все равно что похоронить себя заживо. Кто сходит со сцены, о том быстро забывают — такова жизнь. Впрочем, вы наверняка знаете все это лучше меня. Полагаю, у вас тот же род деятельности? Где вы познакомились с Сетом Халлараном? В суде?

— Нет, он случайно оказался в моей мастерской.

— Мастерской?

Дарси запоздало сообразила, что сболтнула лишнее. Однако отступать было поздно. С досадой чувствуя, что заливается краской, она добавила не без вызова:

— Я, знаете ли, автомеханик.

— Вы шутите!

Одна из женщин, сидевших на соседнем диванчике, обернулась.

— Автомеханик! — повторила она, понизив голос, словно это было неприличное слово.

Дарси знала, что щеки ее пылают, а когда она подняла глаза и увидела совсем рядом Сета, ей и вовсе захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Лицо его было, пожалуй, слишком бесстрастным, это наводило на мысль, что он сконфужен. Тем не менее он с безукоризненной галантностью предложил Дарси руку.

— В соседней комнате танцуют. Надеюсь, ты не откажешься присоединиться?

Если бы только можно было усилием воли стереть румянец со щек! Личный опыт Дарси говорил, что не стоит и пытаться.

— Конечно, пойдем потанцуем! — воскликнула она.

Они направились в ту сторону, откуда доносилась музыка, встречая на своем пути группы людей, оживленно беседующих и непринужденно смеющихся. Все они чувствовали себя как дома. Дарси собралась обсудить с Сетом свою оговорку, но у нее ничего не получилось, так как у самой двери их остановил седовласый джентльмен с квадратной челюстью и приторной улыбкой.

— Сет! — вскричал он, фамильярно хлопая его по плечу. — Тебя-то мне и надо! Кое-кому не терпится обсудить с тобой одно дельце, дружище. Он собирается оспорить права бывшей жены на двухлетнюю дочь, а это как раз по твоей части. Никто лучше тебя не сможет оценить, есть ли основания для иска. Как насчет того, чтобы повесить на свой пояс еще один честно добытый скальп? — Он выудил из нагрудного кармана визитную карточку и протянул Сету. — Вот, здесь указаны оба телефона, служебный и домашний. Ну, что мне сказать ему?

— Что я позвоню в понедельник утром, — не сразу ответил Сет.

Сердце Дарси сжалось: очевидно, Сет не надолго задержится в Херши.

Но стоят ли еще несколько недель счастья той боли, которую ей принесет разлука? В этот момент в ней боролись два начала — вера в силу своей любви и угрюмый пессимизм.

Соседнюю комнату, которая тянулась вдоль всей задней стены дома, полностью освободили от мебели, чтобы превратить в танцевальный зал. Пол был натерт до блеска. Комната освещалась огромной хрустальной люстрой, подвески которой вдруг напомнили Дарси тысячи ледяных слезинок.