Как погасло солнце
Шрифт:
– Так говорите!
– Мы говорим. Ваше Равенство, мы, конструктарии, считаем...
– Ваше Равенство, мы, гуманитологи, полагаем...
– Дорогие ученые, - перебил их Дино, - хоть у меня и два уха, я попросил бы вас выступать по-одиночке. (Почтительный смех в зале.) Пусть начнет гуманитолог.
"Почему гуманитолог первый?
– вздрогнул молодой ученый.
– Неужели я прогадал?"
– Впрочем, нет, пусть сначала выскажется конструктарий.
"Ух, слава богу", - облегченно вздохнул Котангенс.
– Ваше Равенство, мы, конструктарии, считаем, что для того, чтобы непобедимая
– Это хорошо. А гуманитологи что думают?
– А мы, гуманитологи, полагаем, что для того, чтобы наша непобедимая армия стала совершенно непобедимой, следует уделять внимание не каким-то там кибернетическим устройствам, а людям. Живым людям! И доводить вышеупомянутых людей следует до такой степени совершенства, чтобы они ничем не отличались от роботов и, следовательно, тоже не знали ни страха, ни сомнений, ни прочих фиглей-миглей.
– Это тоже хорошо, - отметил Дино.
– Причем наш, гуманитологический, способ получения солдат-роботов гораздо экономичней, потому что полуфабрикаты для их производства нам совершенно бесплатно поставляет сама природа.
– Да, изготовлять роботов по вашему способу гораздо дешевле, - снова вскочил Главный конструктарий.
– А прокормить? Не забывайте, что даже в мирное время ваших солдат-роботов нужно как кормить-поить, так и обувать-одевать. А наши киберы в этом не нуждаются. Уложенные в аккуратные штабеля или построенные в боевые порядки, киберы могут, не требуя никаких дополнительных затрат, годами дожидаться сигнала боевой тревоги, чтобы тут же броситься в бой, не испытывая ни малейшего желания сохранить свою искусственную жизнь.
– Но киберы не испытывают также ни любви к Огогондии, ни (да простят мне эти слова!) преданности Великому Дино Динами.
– Вы ошибаетесь. Эти чувства в киберах программируются в первую очередь.
– Допустим. Но ваши киберы не могут стремиться пролить свою кровь за нашего Попечителя, ибо у них этой крови нет.
– Да, у киберов нет стремления проливать свою кровь. Но в них запрограммировано более важное стремление: проливать кровь врага!
– Все ясно!
– провозгласил Дино.
– Я подумаю. А вы, гуманитологи и конструктарии, продолжайте работать. Пусть, как говорится, цветут все цветы и скачут все кони. Но скачут побыстрей, я люблю большие скачки! Браво, брависсимо!
В едином порыве вскочили деятели науки. И хотя Дино уже успел нырнуть в те самые маленькие двери на каждый день, ученые долго кричали ему вслед.
– Браво, Дино Динами! Слава Равному среди Равных!
– выкрикивали гуманитологи и конструктарии, бросая друг на друга яростные взгляды.
И сквозь этот рев пробивалась пытливая мысль молодого ученого Котангенса:
"Прогадал я или не прогадал?"
Глава третья
Как мы уже знаем, на Аномалии, кроме Огогондии, существовало еще шесть Великих Диктаторий, из которых каждая считала себя Самой Великой. Правили Великими Диктаториями Великие Попечители, и каждый из них в пределах своей страны именовался Самым Великим, или, попросту говоря, Величайшим.
Казалось бы: все Великие,
– Вот, читай!
– кричал, например, нервный Попечитель Колоссалии Отдай Первый, который даже среди попечителей считался самодуром. Выкрикивая, он совал под нос своему Управляющему Наукой газету.
– Читай вслух!
– У-у-ученые По-потрясалии, - читал испуганный Управляющий, - с помощью спектрального анализа обнаружили на своей планете богатейшие алмазные россыпи.
– Видал? Она, Потрясалия, может обнаруживать, а мы, Колоссалия, не можем? Ступай и вели ученым что-нибудь обнаружить! Живо!
И цепная реакция начинала действовать.
– Ах, министры, вы мои министры!
– с грустью произносил томный Попечитель Гигантонии Ну-и-ну. Подперев рукой голову, Ну-и-ну лежал на уютной тахте, а министры в полной форме, при орденах и портфелях живописным полукругом возлежали перед своим владыкой.
– Ну что с того, что Потрясалия нашла на своей планете алмазные россыпи, а Колоссалия - брильянтовые залежи. Пусть их! Разве в этом счастье? Разве в этом смысл жизни?
– Никак нет!
– единодушно отвечал кабинет министров.
– Да, никак нет!
– печально повторял Попечитель.
– Вот, например, параллельные линии. Как они до нашего появления на свет не могли встретиться друг с другом, так не встретятся и после нас. А в таком случае для чего мы? Зачем мы? Неизвестно...
С этими словами Попечитель перевернулся на другой бок, и министры, быстро обежав тахту, снова расположились полукругом.
– Или, скажем, вещие сны.
– И Попечитель перешел на шепот: - Вы верите в них, министры?
– Так точно, - прошептали министры.
– Верим.
– И правильно делаете. А снилось мне, будто смотрю я на принадлежащую нам планету и вижу на ней... знаете, что?
– Что?
– полюбопытствовали министры.
– Горы из чистого золота - вот что!
– подумав, объявил Ну-и-ну.
– К чему бы это, интересно?
– Поздравляю!
– злорадно сказала Брунгульда, супруга Великого Дино. Поздравляю! Так я и знала! Вот уже Гигантония открыла на своей планете золотые горы. А ты? Что ты можешь открыть на своем паршивом Солнце? Пятна?
– Дай мне спокойно поесть, - попросил Дино.
– Ешь, ешь. Люди со своих планет будут привозить драгоценности, а ты пятна!
– Ну что ты заладила: пятна, пятна... Я, что ли, Солнце выбирал? Так уж получилось... Дура!
– Ну конечно, я дура. Но если ты такой умный, почему ты не можешь добиться, чтоб тебе тоже выделили планету, как всем людям? Тряпка! Тряпка!
– И чтобы ее слова звучали убедительней, дородная Брунгульда грохнула об пол чашку.
В Огогондии самой засекреченной тайной являлось то, что Дино, Великий Дино, нагонявший страх на врагов и друзей, сам безумно боялся своей супруги Брунгульды. Конечно, этот подрывающий авторитет Попечителя факт следовало держать в секрете и хранить в тайне. И в Огогондии существовало два специальных Департамента - Департамент секретов и Департамент тайн, следивших за тем, чтобы страшная правда оставалась в узком семейном кругу.