Как понравиться маньяку
Шрифт:
– Че случилось-то? – пробубнила Ника, пытаясь вернуться к сказочному сну, состоящему из сплошных встреч и поцелуев с Игорем.
– Мне плохо, а я не знаю почему.
– Тоже мне задачка. Ты вчера на следователя незаслуженно наехала, наверное, это у тебя запоздалые угрызения совести.
– Точно, – кивнула Леся и села на кровать.
Противный Кочкин, все из-за него, все из-за него! Мало того, что не допускает ее к расследованию, заставляет сидеть дома целыми днями и слишком редко ей звонит – всего один раз, так он еще к тому же
– А почему это ты считаешь, что он ни в чем не виноват?
– Потому что он милый, пухлый человек, ищущий маньяков и убийц. Спасает вот таких клуш, как ты, и еще терпит от них всякое ворчание. Нечего путаться у него под ногами, ты только мешаешь, – ответила Ника. Сон был испорчен, и ничего не оставалось, как только проснуться.
– И что мне теперь делать?
– Грехи замаливать.
– А как?
– Сделай ему что-нибудь приятное.
– Я приятное не умею. Это слишком трудно и отнимает много времени.
– А куда ты торопишься? Вот как раз в твоем положении, когда одна нога уже в могиле, а вторая зависла в воздухе, не мешало бы сделать пару-тройку добрых дел, чтобы потом никому не пришло в голову перетапливать твою попу на сало. Ну-ка говори, хочешь жариться на сковородке в аду?
– Нет!
– Тогда бухайся Кочкину в ноги.
Леська подскочила и направилась к шкафу.
– Я ему так и скажу, – натягивая кофту в цветочек, решительно начала она, – простите, виновата, осознала, больше не буду. Вы, Максим Григорьевич, очень хороший человек, а я – неблагодарная поганка мухоморская. Так пойдет?
– Неплохо, – кивнула Ника, натягивая джинсы.
– А еще я ему скажу, что готова понести любое наказание и он со мной может делать, все что захочет. – Леська мечтательно захлопала ресницами, по ее лицу растеклась блаженная улыбка.
– Э, ты там что удумала, не пугай мужика, он и так, похоже, тебя боится. С пустыми руками, кстати, идти как-то не очень… Давай испечем ему пирог, сидит небось, бедный, на казенных харчах, язву желудка зарабатывает.
– Это ты хорошо придумала, – засуетилась Леська. Стянула кофту и достала из шкафа майку, – сейчас испечем, делов-то! Он меня сразу простит, как миленький простит. Мне вообще сейчас надо делать добрых дел побольше, перед смертью это очень полезно. А вот я в прошлом году старушку через дорогу перевела, как думаешь, мне это зачтется?
– Зачтется.
– Эх, знала бы я тогда, что мне это пригодится, я бы ее и туда и обратно проводила по два раза.
Ника только покачала головой и устремилась на кухню.
Леська готовить не умела и искренне надеялась на подругу. С трудом отыскав в ящике стола пыльный журнал с изображением кекса на обложке, она радостно помахала им в воздухе:
– Рецепт у нас есть, дело осталось за малым.
Ника готовить умела, но только яичницу, макароны по-флотски, борщ и тефтели. Еще она ловко делала бутерброды, и на этом ее кулинарные способности заканчивались. Но,
– Приготовим не хуже других, яйца бить умеем, а с остальным разберемся по ходу дела.
Леська восхищенно посмотрела на подругу, почувствовала, как уверенность расползается по всему телу, и, переполненная энтузиазмом, бросилась в неравный бой с мукой, маргарином и миксером.
– Что будем печь?
– Кекс – слишком просто, – переворачивая страницу, сказала Ника. – Нужен пирог, мужики любят, когда начинки много. У тебя капуста есть?
– Не-а.
– Эх ты, а рыба?
– Не-а.
– Эх ты, а мясо?
– Замороженное.
– Эх ты, а что у тебя есть?
– Банка вишневого варенья.
– Сомнительно… Хотя, глядя на твоего следователя, можно сразу сказать, что сладкое он любит.
– Почему это – на моего следователя, ничего он не мой, – запротестовала Леська, включая духовку.
– Не придирайся к словам. Ты как думаешь, он Игоря угостит кусочком?
– Конечно, не слопает же все сам, – ответила Леська. Вытащила из шкафа банку с вареньем и повертела ее в руках.
– Тогда давай скорее готовить.
Подходящего рецепта не нашлось, поэтому тесто было решено взять от кулебяки и добавить в него побольше сахара. Продукты полетели в миску. Миксер зажужжал, с легкостью перемалывая все в однородную массу, – сплошное любованье.
– И почему это я раньше пирогов не пекла, – пожала плечами Леська, – это же так просто!
Первый кусок теста, хоть и порвался в пятнадцати местах, но все же раскатался. Залепив дырки маленькими заплатками, Ника любовно оглядела дело своих рук.
– Супер, – сказала она, вываливая на него варенье. Затем раскатала второй кусок теста и положила сверху. Пирог заколыхался, как материк при землетрясении. – Ничего, в духовке схватится.
Отправив свое произведение в духовку, девушки подвинули стулья к плите и уселись перед светящимся окошком.
– Смотри, что-то он не поднимается, – со знанием дела сказала Ника.
– Не все же сразу, – ответила Леська, чувствуя, как от волнения перехватывает дыхание. – Подумать только, это мой первый пирог!
– Наш первый пирог, – поправила Ника.
– Мы сделали это, мы смогли!
– Не радуйся раньше времени.
– Да посмотри, какой он чудесный, просто загляденье. Максим Григорьевич меня сразу простит.
– А варенье с косточками было?
– Не знаю, – пожала плечами Леська, – посмотри, что на банке написано.
– С косточками, – кивнула Ника, чувствуя, как настроение медленно падает вниз. – Ладно, ничего страшного, ты как пирог подаришь, так сразу и предупреди, чтобы ел аккуратно. Взрослый же мужик, справится. И Игоря пусть предупредит.