Как повесить ведьму
Шрифт:
Она как-то меня заперла? Насколько могу судить, задвижки на двери нет. Ей бы понадобился ключ. Как бы она его достала? Может, замок старый и просто заел, когда я захлопнула дверь? Но это не объясняет, почему выключился свет. Я достаю телефон, но сигнал здесь не ловится. Остается только биться и кричать.
– Помогите!
Что, если никто не слышит? Я в малопосещаемой части библиотеки. Не настолько, чтобы Лиззи с ее шпионами не смогли меня здесь отыскать, но все же. Что она задумала? Не верю, что это
Прежде чем меня находит неряшливый на вид уборщик, проходит двадцать минут.
– Пожалуйста, помогите выбраться отсюда! – кричу я. В комнате темно и начинает насыщенно пахнуть затхлостью. К тому же я не великий фанат пауков, которые, уверена, устроились на постоянное местожительство в этой редко используемой комнатушке. Практически слышу, как они копошатся, ползут ко мне по старым манускриптам.
Но больше всего я ненавижу оказываться в ловушке. Уборщик возится со связкой ключей, но, кажется, не находит нужного. Поднимает руку, словно говоря «жди здесь», и уходит. Проходит еще десять минут, и я становлюсь совсем дерганой и ужасно потею. Я прижимаюсь к окошку. Пожалуйста, вернитесь… хоть кто-нибудь.
Стекло уже затуманивается от близости моего лица, когда прямо перед дверью появляется библиотекарь из регистратуры. Сердце мое подпрыгивает к горлу. Божечки, она до смерти меня напугала! К тому же библиотекарь явилась не одна – за ее спиной собралась кучка зевак.
– Не паникуйте! От этого будет только хуже! – кричит она.
– Я не паникую! – лгу в ответ.
– Хорошо. Понимаете, они чувствуют страх, – предупреждает она.
– Кто чувствует? – спрашиваю я.
– Призраки, – заявляет женщина уже громче.
Я не задумываясь оглядываюсь. Никого. Конечно же, никого. Что не так с этим городом? Хочу закричать, что не верю в призраков, что дверь, скорее всего, заперла Лиззи, но понимаю, что уже достаточно выставила себя на посмешище. Раздается низкий жужжащий звук. Дрель?
– Отойдите! – кричит уборщик.
Дверь вибрирует, и через пару секунд к моим ногам падает маленький кусочек металла. Дверь распахивается, едва не попадая по мне. Отскакиваю с ее пути и врезаюсь в стол, ноги дюймов на шесть отрываются от земли. Я судорожно взмахиваю руками, чтобы удержать равновесие. Из толпы разносятся вздохи.
– Вы в порядке? – спрашивает библиотекарь с налетом драмы в голосе.
– Да. Спасибо, – уверяю ее и уборщика.
Должно быть, я похожа на безумную. Но под прицелом множества взглядов почти хочется подольше остаться в темной комнате, пока собравшиеся не потеряют интерес. Я только что как бешеная кидалась на стол, вся мокрая от пота, с прядями волос, прилипшими к лицу. К великому разочарованию, толпа наблюдающих и перешептывающихся посетителей увеличилась вдвое.
Я выхожу на свет и позади толпы в одном из рядов замечаю Джона, который стоит, прислонившись к книжному шкафу. Наши взгляды встречаются, и мои измученные нервы сходят с ума. Я не думаю. Я просто бегу.
Глава 8
Что-то здесь не так
– Мне сегодня звонил ваш директор, – сообщает
Я сижу, скрестив ноги, на большом белом диване. Вокруг в беспорядке разбросаны бумаги и книги.
– Он рассказал о шкафчике? – беспокоюсь я.
– Да. – В изгибе ее бровей читается осуждение. – Я только не понимаю, как тебе удалось заработать подобную репутацию за такое короткое время.
Я напрягаюсь.
– То есть все было бы гораздо понятней, если бы случилось позже? Когда меня узнали получше?
– Ты же знаешь, я не это имела в виду. Беспричинно бросаешься на людей. Что с тобой происходит последнее время? Ты мне больше ничего не рассказываешь.
Я стараюсь успокоиться. Вивиан права. До болезни папы я бы рассказала ей все, что произошло, а мачеха выдала бы пару едких комментариев о ребятах, которые это сделали. Мы бы, конечно же, над ними посмеялись, и все стало бы гораздо проще. Теперь же я словно постоянно обороняюсь.
– С той вчерашней выпечкой было что-то не так, – вздыхаю я. – Больше пятнадцати человек ушли домой из-за тошноты. Все обвиняют в этом меня. Поэтому и написали на шкафчике: «психопатка».
Губы мачехи поджимаются. Она опускает на диван рядом со мной маленькую коробку пиццы.
– Я с этим разберусь. – И вылетает из комнаты.
Вивиан звонит в пекарню. Ее голос постепенно становится громче, в нем слышна любимая интонация «я говорю с идиотом». Мы обе вспыльчивы, и не повезло тому, кто попался ей под горячую руку. Когда я была маленькой, мы срывались друг на друга лишь дважды. Но ругались так яростно, что соседи вызывали полицию. Один раз из-за того, что Вивиан швырнула вазу в примыкающую к соседям стену, а второй раз она кричала так долго и громко, что они испугались, вдруг у нас кого-то убивают.
Конечно, во время этих ссор папы дома не было, и я ему о них ничего не рассказывала. Мы ссорились из-за того, что я не хотела обсуждать с психологом свое полное отсутствие друзей, Вивиан считала, что я просто слишком привязана к отцу. Где-то в глубине души я всегда боялась: она права, проблема во мне.
Открываю коробку, откусываю кусочек сырной пиццы – совсем не такой, как в Нью-Йорке – и в сотый раз проверяю телефон на наличие сообщений от Джексона. Ни одного. Все, что он сегодня рассказал, кажется реальным. Хотя немного странно, что в отличие от всех в школе Джексон хорошо ко мне относится. Великолепно, подозрительность Вивиан к добрым людям передалась и мне.
Я замираю с поднесенной ко рту рукой и кладу недоеденный кусок пиццы обратно в коробку. Джексон сегодня признался, что знает об отце. Больше никому в школе не было известно об этом. Откуда бы? Джон мог узнать об этом единственным способом. Мне становится плохо.
Собираю книги и тетради и иду в свою комнату. Поверить не могу, что почти доверилась ему. Легко обмануть одинокого человека красивыми словами. Какая же я дура.
– Это ничего не изменит, я все равно собираюсь обсудить случившееся с Мэйбл. – В голосе Вивиан сталь. – Извинений недостаточно.