Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей
Шрифт:
Множество людей оканчивает колледжи, научившись в подлиннике читать Вергилия и овладев таинствами исчисления, но не получив ни малейшего представления о том, каким образом они мыслят сами. Например, однажды я вел курс «Ораторского искусства» для выпускников колледжей, зачисленных на службу в Транспортную корпорацию, Нью-Арк, Нью-Джерси. Один из них хотел убедить других играть в баскетбол. Вот что он говорил при этом: «Хочу из вас сделать настоящих людей и научить играть в баскетбол, но в последнее время нам в спортзале не хватает людей для игры. На днях двое или трое из нас столкнулись в борьбе за мяч, и я получил здоровый
Сказал ли он что-нибудь о ваших желаниях? Хотите ли вы пойти в спортзал, куда никто не ходит? Очень ли вас волнуют его желания? Не хотите ли получить синяк под глазом?
А мог ли он указать на привлекательные для вас стороны посещения спортзала? Несомненно. Большая энергия. Лучший аппетит. Более ясное мышление. Веселье. Игры и т.д.
Повторим мудрый совет профессора Сверстита. «Прежде всего пробудите в нем (другом человеке) какое-нибудь сильное желание. Кто способен сделать это, с тем — весь мир. Кто не способен — идет в одиночку».
Один из студентов в порядке аутотренинга решил применить усвоенные знания в домашней жизни. Его беспокоили некоторые проблемы воспитания своего маленького сына. Мальчик был худосочный и отказывался есть сам.
Родители использовали обычные в таких случаях методы. Они «распекали» и «пилили» его. «Мама хочет, чтобы ты съел вот это и вот то». «Папа хочет, чтобы ты вырос и стал большим мужчиной».
Обратил ли мальчик хоть какое-нибудь внимание на эти пожелания? Ровно столько, сколько обращаете вы на песчинку, прогуливаясь по песчаному пляжу.
Ни один человек с крупицей здравого смысла не станет возлагать надежду на то, что трехлетний ребенок примет во внимание точку зрения тридцатилетнего отца. Тем не менее, это был именно тот случай, когда отец надеялся. Это было абсурдно. Он в конце концов увидел это. И тогда он сказал себе: «Что же мне сделать, чтобы у мальчика появилось желание кушать? Как мне связать то, чего я хочу, с тем, чего хочет он?»
Это оказалось не так уж трудно, стоило ему только задуматься над этим. У его сына был трехколесный велосипед, на котором он любил кататься по тротуару перед их домом в Бруклине. Несколькими домами дальше по этой улице жила «опасность», как выражаются в Голливуде, — мальчик побольше, который стаскивал малыша с велосипеда и катался сам.
Естественно малыш с плачем бежал к маме, и ей приходилось выходить, снимать с велосипеда «опасность» и вновь усаживать на него малыша. Так случалось почти каждый день.
Чего же хотел маленький мальчик? Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы найти ответ. Его гордость, его гнев, его желание ощущать свою значительность — все его самые сильные эмоции побуждали его стремиться к отмщению, к тому, чтобы разбить «опасности» нос. И тогда его отец сказал ему, что он сможет так стукнуть большого «приставалу», что у него в глазах потемнеет, если он только будет кушать все, что даст мама. Когда отец дал ему надежду на это, диетические проблемы вскоре исчезли.
Этот мальчик стал есть шпинат, кислую капусту, соленую скумбрию — любую пищу с целью стать достаточно большим, чтобы дать затрещину задире, так часто унижающему его.
После решения этой проблемы отец взялся за другую: малыш имел дурную привычку мочиться во сне в постели. Он спал со своей
Его ругали, шлепали, стыдили, вновь и вновь повторяя, что мама не хочет, чтобы он делал это — ни одна из этих мер не смогла сохранить постель сухой. Наконец, его родители задали себе вопрос: «Как нам сделать, чтобы ему вообще захотелось перестать мочиться в постель? Чего ему вообще хочется?»
Во-первых, ему хотелось надевать на ночь пижаму, как папа, а не ночную сорочку, как бабушка. Бабушка была сыта ночными переполохами и охотно проявила готовность купить ему пижамную пару, если он намерен исправиться.
Во-вторых, он хотел иметь свою собственную постель. Бабушка не возражала. Мать повела его в универсальный магазин, подмигнула продавщице и сказала: «Вот маленький джентльмен, который хочет сделать кое-какие покупки».
Продавщица дала ему возможность почувствовать свою значительность, спросив: «Что прикажете показать вам, молодой человек?» Он вырос на два дюйма от этих слов и ответил: «Я хочу купить себе кровать».
Когда продавщица показала ему кроватку, которая понравилась его матери, малыша убедили купить именно эту.
На следующий день кроватка была доставлена, и, когда вечером пришел домой отец, малыш побежал встречать его с криком: «Папа! Папа! Иди сюда наверх, посмотри мою кровать, которую я купил!» Отец посмотрел кроватку и, послушный предписаниям Чарльза Швэба, проявил «сердечность в одобрении и щедрость в похвалах». «Эту кроватку ты уже не будешь мочить? Не так ли?», — спросил он. «Ах, нет! Нет! Я не буду мочить эту кроватку!» Мальчик сдержал свое обещание. Здесь была затронута его гордость. Это была его кровать. Он и только он купил ее. И он носил теперь пижаму, как подобает маленькому мужчине. Он хотел вести себя как мужчина. И он так себя вел.
Другой отец, инженер связи, студент этого же курса, не мог приучить свою трехлетнюю дочь завтракать. Обычные методы выговоров, просьб и уговоров оканчивались одинаково безуспешно. И вот ее родители спросили себя: «Как можно заставить захотеть ее есть?»
Маленькая девочка любила подражать матери, ей нравилось чувствовать себя взрослой. Итак, однажды утром они поставили ее на стул и разрешили самой приготовить завтрак. В самый подходящий психологический момент — в то время как она размешивала свою стряпню, отец медленно вошел на кухню.
Увидев его, она сказала: «Ах, посмотри, папа, я приготовила овсяные хлопья на завтрак!»
В это утро она съела две порции овсяных хлопьев без всяких разговоров, потому что была заинтересована в этом. Она обрела чувство своей значительности — в приготовлении пищи она нашла способ самовыражения.
Уильям Винтер заметил однажды, что «самовыражение — это главная настоятельная потребность человеческой натуры».
Почему бы нам не использовать знание законов психологии в деловой жизни. Почему бы вместо того, чтобы заставлять другого считать ее кашей, не предоставить ему возможность самому состряпать и размешать эту идею. Он будет тогда смотреть на нее, как на свою собственную, она понравится ему, и, быть может, он съест две порции.