Как приручить дракона 2
Шрифт:
В дверь деликатно постучали:
— Георгий Серафимович? Артем? У вас все хорошо? Можно, мы войдем? — голос был незнакомый, женский.
— Входите, мы как раз заканчиваем наводить порядок, — как можно более ровно проговорил я.
— А… — Шутов моргнул пару раз и его глаза стали совсем обычными. — А кто это, Георгий Серафимович?
Почти обычными. Они все еще сияли — но это можно было бы списать на отражение света от уцелевших ламп, если бы я не видел всей предыстории.
— Однако, у тебя случилась инициация первого порядка, Шутов, — глядя, как заходят в кабинет опричники в бронескафандрах и миловидная
— Но… Я же… — он просто взял — и кинулся ко мне, и ткнулся мне головой в плечо, и заплакал.
Знаете, что было самым сложным? Да. Тоже не обрыдаться к бесам.
— Значит, девятка? Отметка послужила катализатором? — грудным голосом проговорила чародейка.
Красивая она была, что и говорить. Сколько лет — не поймешь, но явно — взрослая, ухоженная, следящая за собой, и — породистая. Аристократическая брюнетка с молочно-белой кожей и пышными формами. Ее явно сорвали с какого-то светского мероприятия и пригнали сюда.
— Однако, откуда мне знать? — пожал плечами я. — Может, девятка. Может, реакция одноклассников и всеобщее внимание. Может — кишечные колики.
— Не паясничай, — напротив женщины в кремовом платье, на первой парте, сидела нахохлившаяся Наталья Кузьминична Пруткова. — Тут событие из ряда вон… Отвечай по толку!
Я закатил глаза:
— А вы же вроде как больше не мой куратор?
— Ой, как будто ты не понимаешь! — у нее закатывания глаз получались намного лучше.
Чародейка смотрела на нас, как на расшалившихся детей.
— Ладно… В конце концов, это всего лишь формальности, — изящно махнула она рукой. — Лучше скажите свое субъективное впечатление: как вам мальчик?
— Хороший, добрый, чувствительный. В переплет попал со своей мамашей, конечно. Но не зачерствел! — я почесал бороду. — Когнитивные способности в порядке, но когда годами не доедаешь и не досыпаешь — сложно быть отличником. Что с ним будет?
— Он — Светлый. Это большая редкость, можно сказать — алмаз неограненный, — волшебница покачала головой. — Наверное, заберут в Александровскую Слободу, в столицу… Там интернат для одаренных, из простолюдинов. Отличные условия, лучшие педагоги, блестящие перспективы. Ему точно будет лучше, чем в этой дыре… Не хмурьтесь и не смотрите на меня волком, Пепеляев! Ваш Вышемир — обычное болото, и притом — бесполезное. Посмотрите статистику за двадцать лет в других уездах и сравните — сколько инициаций в год происходит, например, в Жлобине, или — в Шатилках, или даже — в Лоеве. Поверьте, цифры будут не в вашу пользу. И не пытайтесь прожечь меня взглядом… Распишитесь здесь и здесь. Завтра приедет аудитор, проведет оценку повреждений, школе все возместят — трехкратно.
— Однако! — только и смог сказать я. — Но парню всего одиннадцать, вроде же у мальчишек позже такое случается! Это как так-то?
Слишком много информации к размышлению, слишком насыщенный вечер… И про Всеслава Чародея разобрать не успели до конца, вот засада… Мои слова про раннюю инициацию они, кстати, просто проигнорировали.
— Классному руководителю, директору и педагогу-предметнику — материальное поощрение от Государя в размере годового оклада… — продолжала сыпать плюшками чародейка. — Маги — золотой фонд, самый ценный ресурс, главный
И тут мне поплохело. Тут я, кажется, все понял! И без выкладок Риковича, которые мне должны были выдать прямо сейчас-сейчас, вот-вот, не то завтра, не то послезавтра.
— А скажите, вот эта статистика… А где ее можно раздобыть, посмотреть, ознакомиться? — хриплым голосом спросил я.
— Какая? — она грациозно вскинула голову, отвлекаясь от планшета, в котором заполняла все документы.
— Ну, по инициациям, и все такое…
— Да уж не в земской библиотеке! Это вам в опричнину надо или — в сервитут. Да, кстати — вы грамотно действовали, правильно. Ни одной жертвы, минимум разрушений… Вы обучение проходили?
— Я нулевка, — глянул в лицо прекрасной даме я. — Мне бояться нечего. Поэтому мог действовать хладнокровно. В отличие от любого другого педагога.
— Дела-а-а! — ее карие бархатные очи не моргая смотрели прямо мне в глаза. — То-то я себя неуютно чувствую… Послушайте, а вы не думали, чтобы преподавать, скажем, в магическом колледже? Нет, понятно, Виленскую Академию не потянете, не с вашим провинциальным уровнем, а вот что-нибудь вроде Артефактного Белостокского, или Прикладного Мозырского… Вас ведь с руками оторвут. Хотите — походатайствую?
— Походатайствуйте за Шутова лучше, — все ее очарование прошло, как с белых яблонь дым. — У него один комплект одежды, и ел Тёма один раз сегодня — в школьной столовой.
Уровень она мой оценила, однако. Прямо разобралась с первого вгляда. Академию я не потяну? Да видал я в гробу вашу Академию!
— ЭТО АКАДЕМИЯ НЕ ПОТЯНЕТ НАС, — глумливо рыкнул дракон. — А БАБУ ДАВАЙ ОТТРАХАЕМ. ВОЗЬМИ У НЕЕ НОМЕРОК.
— К бесам, к бесам, — поморщился я.
— Что-что? — одновременно повернулись ко мне Наталья Кузьминична и незнакомая чародейка.
— Ничего-ничего, — отмахнулся я. — Это так… Тихо сам с собою я веду беседу… Пойду лучше домой, кофе хочется до ужаса, слишком сложный был день.
— Меня кофе угостишь, Пепеляев? — подмигнула Пруткова. — У меня для тебя должок от рыжего.
— О-о-о-о! — а вот и те самые выкладки… — Конечно, Наталья Кузьминична, с превеликим удовольствием.
— А меня? — выгнула бровь чародейка. — Угостите меня кофе? Варят где-нибудь приличный кофе в вашей дыре?
— Нет, конечно. Не варят. Сплошное дерьмо, как и положено дыре, — криво улыбнулся я, двигаясь на выход. — И вообще: я с незнакомыми женщинами кофе не пью. Руссо туристо, однако. Облико морале!
17. Ролевые ожидания
Важные вопросы решаются лихими перестрелками и мощными зубодробительными ударами только во второсортных боевиках. Настоящим, правильным героям на самом деле стрелять и драться приходится, если вопросы НЕ решаются.
На самом деле, со времен давным-давно забытых, еще в древнем Риме, или как тут говорят — Первой Империи Людей, а позже — в Республике Соединенных Провинций, сиречь в Голландии — серьезные дела обсуждались в заведениях общепита — харчевнях, тавернах, кабаках. А Лондонская фондовая биржа и вовсе имеет в своих официальных предшественниках вполне конкретную кофейню — «У Джонатана» — где она располагалась в конце семнадцатого века.