Как приручить дракона
Шрифт:
– Кто я? Г'го-головастик с крылышками? – обиделся Беззубик. – Г'го-головастик с крылышками?
– Ты ведь не головастик с крылышками, правда, беззубик? – вкрадчиво сказал Иккинг. – Ты самый лучший в мире охотник, разве не так?
– Еще бы! – самодовольно хмыкнул Беззубик.
– Тогда покажи этому Сопляку Мордовороту и
– Ладно уж, – согласился Беззубик.
И полетел, вихляясь, по направлению к морю. Иккинг облегченно вздохнул
– Даже не верю в свое счастье, – сказал себе Иккинг десять минут спустя, когда Беззубик вернулся из второго полета, всем своим видом показывая, до чего ему наскучило это занятие. Но зато бросил к ногам Иккинга пару селедок – Через полчаса я, Иккинг, стану полноправным воином Племени Лохматых Хулиганов!
Рано он радовался. Огневица как раз вернулась к Сопляку с двадцатой рыбиной в зубах. В ее зеленых кошачьих глазах горел победоносный огонь, но тут Беззубик тихонько пробормотал себе под нос:
– В'во-воображала хвост поджала.
Огневица застыла на лету. Ее голова повернулась, глаза угрожающе прищурились.
– Что ты сказал? – прошипела дракониха.
– Ох, только не это, – простонал Иккинг. – Не надо, беззубик, прекрати…
– В'во-воображала хвост поджала, – повторил Беззубик. – Это все, на что ты способна? Невелики уcпехиu, Н'не-не видать тебе награды к'ка-как своих ушей. Вы, У-у-уж'жа-стики, считаете себя крутыми, но на самом деле все вы ж'жа-жалкие моллюски.
– А ты, – прошипела в ответ Огневица, прижав уши, как леопард, готовящийся к прыжку, – несносный врун.
– А т'ты-ты, – спокойно парировал Беззубик, – кроличья душонка, куриные мозги, цыплячья задница! З'за-задавака несчастная.
Огневица ринулась в бой.
Беззубик проворно, как молния, метнулся в сторону, и громадные челюсти Огневицы, не задев его, плотоядно щелкнули в воздухе.
В следующее мгновение разразился хаос.
Огневица окончательно вышла из себя. Она в ярости металась по воздуху, выставив когти, изрыгала пламя и кусала всех, кто попадался ей на пути.
К несчастью, на лету она случайно задела Убивца, а тот был скор на расправу. Убивец вспылил и принялся кусать всех подряд, не разбирая, кто прав, а кто виноват.
Вскоре все драконы сплелись в один рычащий, ощерившийся крыльями и хвостами клубок, а мальчишки безуспешно бегали вокруг, вопили и растаскивали их, стараясь не попасть под удар. Но драконы не обращали на них внимания, хоть мальчишки и орали во всю мочь – после особенно удачных воплей Бандюг и Сопляк раскраснелись, как свекла.
Вдоль боковой линии метался разъяренный Брехун Крикливый.
– ДАЧТОЖЕЭТОТАКОЕРДДИТОРАИОДИНА!
А Беззубик чувствовал себя как рыба в воде! Он ловко увертывался от свирепых выпадов Огневицы, то чувствительно покусывая Аллигатигра, то царапая мягкое брюхо Яркогтя. Видно было, что вся эта чудовищная неразбериха доставляет дракончику массу удовольствия.
Даже Страхкорова продемонстрировала немалую храбрость для предположительной вегетарианки. Она изловчилась и цапнула за брюхо пролегавшую мимо Огневицу. А Огневица и Убивец, сплетясь в единый клубок, кружились в воздухе и откусывали друг от друга большие куски.
Тут за дело взялся Брехун Крикливый. Он схватил Огневицу за хвост, Та возмущенно взвыла, задергалась и подпалила Брехуну бороду. Но Брехун одной могучей дланью загасил огонь, а другой сжал драконихе челюсти, так что она не могла ни кусаться, ни пыхать огнем. Потом он запихнул разъяренное животное под мышку.
– ПР-Р-Р-Р-РЕКРАТИ-И-И-ИТЫ – заорал Брехун Крикливый, и от крика этого вырвало с корнем вековые дубы, поднялась пылевая буря, кровь у всех присутствующих застыла в жилах, волосы встали на головах дыбом, и зубы свело судорогой. Крик этот эхом прокатился по скалистым обрывам острова Олух, запрыгал по морским волнам и, говорят, был слышен даже на Материке!
Мальчишки прекратили свой бесполезный галдеж.
Драконы застыли в воздухе и попадали на мокрый песок.
Наступила зловещая тишина.
Даже толпа зрителей притихла.
Такого еще не бывало в истории Внутренних Островов! Все двадцать мальчишек на Испытании оказались не в силах справиться с собственными драконами!
Строгий закон гласил, что всех этих мальчишек следует изгнать из их Племен. А изгнание в этом суровом климате означало смерть. Еды не хватало, в море подстерегали ужасные опасности, а кое-где на Островах водились дикие Племена, которые, по слухам, были людоедами…
Брехун Крикливый стоял, не находя слов; его борода всё еще дымилась.
Когда он, наконец, заговорил, его голос дрожал от ужаса перед сложившейся ситуацией.
– Я должен переговорить со Старейшинами Племен, – только и сказал он. И уронил Огневицу на землю. Та уже пришла в чувство и, виновато поджав хвост, потрусила к Сопляку.
Старейшинами Племен были Пирамидон, Стоик, сам Брехун и еще несколько менее грозных воинов: Очень Крепкий Орешек, Коварные Близнецы и Мятый Косматый Библиотекарь из Остолопской Публичной Библиотеки. Старейшины совещались, встав в кружок и сплетя руки в традиционной Старейшинской Стойке, чем-то похожей на драку за мяч при игре в регби, Зрители и мальчишки молча ждали приговора.
А тем временем шторм всё усиливался. В небе грохотали оглушительные раскаты грома, хлестал ливень, все промокли до костей, как будто искупались в море.
Совещались Старейшины долго. Пирамидон из-за чего-то рассердился и погрозил Очень Крепкому Орешку кулаком. Коварные, Близнецы схватили его за обе руки и держали, пока он не успокоился. Наконец Стоик вышел из Стойки и подошел к мальчишкам, которые стояли, понурив головы, а драконы робко копошились возле их ног.
Если бы Иккинг набрался сил поднять голову и посмотреть на отца, он увидел бы, что от прежнего Стоика – веселого, жестокого, разбитного – не осталось и следа. Вождь Племени Лохматых Хулиганов был печален и суров.