Как приручить кентавра, или Дневник моего сна
Шрифт:
Я затаила дыхание, ожидая ответа. Хорошо хоть Шерридан нашел весомый предлог для отказа в открытии порталов на своей территории.
– Не будем торопиться и оставим наши договорённости неизменными, – нехотя произнес Эгнус.
– Ваше право.
На этом официальная встреча была завершена.
После поступка Лоренсо Эгнус принял решение прервать свой визит и вернуться домой. Думаю, он увидел все, что хотел. Убедился, что я действительно ничего не помню. Меня заманить к себе не удалось. Каких-либо уступок со стороны Шерридана после моего похищения ждать было бесполезно.
Перед его
Мы вышли с ним в парк, где неспешно прогуливались по дорожке. Я планировала поговорить с ним откровенно, желая напомнить о нашем родстве и узнать его решение о будущем.
– Отец, хочу заверить вас, что хоть я и потеряла память, но буду относиться к вам со всем уважением, и была бы благодарна, если бы вы рассказали мне, какая я была, когда жила у вас.
– Хоть ты внешне и похожа на меня, у тебя был характер матери. Ты такой же нежный цветок как она, а я её очень любил, – с грустью произнес он после недолгого молчания. – Оказалось, что тебе надо было потерять память, чтобы в тебе проявился и мой характер и у нежного цветка появились шипы, – бросил он на меня острый взгляд. Я же склонила голову, стараясь скрыть выражение своего лица. Характер мой уж никакого отношения к нему не имеет, но не стоит ему об этом знать.
– Ауэрия, я видел, как твое сердце тянется к Лоренсо, но при твоем положении ваш брак был невозможен. Когда же поступило предложение от Правителя кентавров, в моей голове родилась эта интрига, и ты сама согласилась на неё, ради своей любви к нему. Если бы всё произошло по плану, то в таком случае, ты могла бы быть с ним и все получали то, что хотели. Вы спутали все мои карты. Твоя потеря памяти, его глупый поступок с этим похищением… – вздохнул он, потом твёрдо посмотрел на меня: – Я не могу отказаться от четырёх месяцев переговоров, когда так близок к цели и почти всё готово. Поздно выходить из игры, мне попросту уже не дадут сделать этого.
Между нами повисло молчание. Не ожидала, что он будет настолько со мною откровенен. Видимо, несмотря на влияние жены, у него остались чувства к дочери.
Жаль, но в его словах была логика. Если уже почти все готово к нападению и он собрал союзников, то задний ход давать поздно.
– Подумай над моими словами. Я смогу защитить тебя и предлагаю тебе вернуться домой.
– Вы так уверены в своих силах? – спросила я. – К сожалению, если будет война, то не уверена, что смогу защитить вас и хоть как-то повлиять на Шерридана. Он не простит вас.
Мы остановились и посмотрели друг на друга. Отец и дочь, которые оказались на разных берегах. И пусть я его не знала, но он был отцом Ауэрии, и зла я ему не желала. Кажется, в данной ситуации он сам себя перехитрил.
– Отец, я желаю вам счастья и рождения наследника. Берегите себя. Что бы ни произошло в дальнейшем, но я останусь со своим мужем до конца.
Неожиданно он притянул меня к себе и обнял.
– Позволь подарить тебе кое-что и обещай это носить. – Он отстранился и достал гребень, украшенный драгоценными камнями. – Он принадлежал твоей матери, и я хочу, чтобы теперь он был у тебя.
Я приняла подарок, и обратный путь мы проделали в молчании.
Вместе с Шерриданом мы наблюдали за отбытием их делегации. Когда они скрылись из вида, я повернулась к нему и произнесла:
– Помнишь, я говорила тебе одну фразу: «Хочешь мира – готовься к войне»? Готовься к войне Шерри, – предупредила я его.
Моим словам вняли. Меня же саму быстрым темпом сопроводили в зал заседаний. Почему именно туда – не знаю. Возможно, он был ближе, и там был полог тишины. Двери за нами захлопнулись, меня же прижали к столу и потребовали рассказать всё, что я знаю.
Делать нечего, пришлось повиноваться. Шерридан слушал молча и сверлил меня тяжёлым взглядом. Я уже давно замолчала, а он продолжал хранить молчание.
– Как давно ты обо всем знаешь? – наконец спросил он. Ох, что-то не нравился мне его отстранённый вид.
– С первого дня, – призналась я.
– И ты молчала?!
Нет, ну ничего себе претензии! Осталось еще меня во всем виноватой сделать.
– Ты забываешь, что я не отсюда, и что должна была сказать? Я вообще целые сутки думала, что это всё мой сон и нереально. Между прочим, несмотря на это, я тебе довольно прозрачные намеки делала. Забыл? – нахмурилась я.
– Почему ты позволила ему уйти и сразу ничего не сказала?
– Я до последнего не была уверена в его окончательных планах. Не забывай еще, что он отец Ауэрии и формально ваших договоренностей пока не нарушил.
– Но он собирается нарушить!
И чего он накинулся на меня, как будто это я во всем виновата?!
– Может, мне тоже их нарушить и взять тебя на этом столе? – угрожающе спросил он и усадил меня на стол, разведя колени.
Испугал! Тоже мне, грозный мужчина.
– Да я сама б тебя изнасиловала на этом столе, если бы ты не был таким порядочным! – не осталась в долгу я. – Но в тебе слишком много чести, и ты не нарушишь своего слова первым.
Я тяжело вздохнула и обняла его, прижимаясь к такому сильному телу.
– Шер, – я совсем сократила его имя, – ну чего ты злишься? Ты же такой сильный, задай им, чтобы неповадно было обманывать.
Меня обняли, понемногу оттаивая. Я уткнулась в его грудь, а он положил голову на мою макушку.
– Рия, ты должна доверять мне и обо всём рассказывать, – потребовал он, но уже не зло.
– Я же рассказала. А насчет Эгнуса… тебе же все равно ему пока предъявить нечего. Главное, напряги своих шпионов, чтобы узнать, кто у него в союзниках, и готовься к войне.
– Вот так просто?
– А как ещё?! И перестань на меня злиться, – решила обидеться я. – Между прочим, не я это всё затеяла, так что нечего на мне за чужие грехи отыгрываться.
Шерридан зарылся пятерней в мои волосы и потянул за них, запрокидывая моё лицо.
– Пообещай, что у тебя больше не будет от меня никаких тайн!
– Шерри, в каждой женщине свои тайны, а эта к тому же была не моя.
– Рия! – рявкнул он, но его рычания я не боялась.
– Шерри, – промурлыкала я, обвивая его шею руками. Пока он опять чего-нибудь не сказал, пришлось наклонить его голову к себе и поцеловать. В конце концов, в этой комнате полог тишины, и можно похулиганить.