Как приручить оленя?

Кейль Мария

Потом я покосилась на малышку, и увидела, что та заснула. Отложила книгу, запахнула халат поверх ночной сорочки. Показалось, что за окном кто-то шумит. Я одернула штору, выглянула – но там гулял лишь ветер.

Задремать мне удалось не сразу: то мерещились шаги снаружи избы, то скрипел половицами парень в соседней комнате. И чего не спится этому… я попыталась подобрать вежливое, но едкое определения для «слишком высокого парня», но кроме дуба да кедра ничего в голову не шло. Заснула я только посреди ночи, долго ворочалась. А к утру меня разбудил

жуткий кошмар: я гонялась по лесу за оленем в пальто, а потом целовала. Тот же, голосом Анжея говорил: «Нет-нет, сначала ты испечешь мне пироги, а потом я покажу тебе свой твердый камень!». Пальцы касались мягкой шерсти… Я вздрогнула и проснулась. Вот же дичь привиделась, а? Открыла глаза и поняла, что пальцы и правду в мягкой шерсти. Кто-то ночью укрыл меня меховым одеялом.

3. Каменная соль

Анжей

Наверное, я бы умер. Да нет, без «наверное». В тот момент я действительно умирал.

Прямо перед первой сессией вступился за незнакомую девчонку, она убежала, а я остался в узком переулке против какого-то урода. И все бы ничего, да только тут же прибежала еще пятеро таких же утырков.

И один из них бил со спины.

Последнее, что помню перед глазами, так это каменный порог, присыпанный снегом, и соленая кровь на губах. Своя кровь.

Потом была темнота. А потом белый снег и голос какого-то старика:

– Ох, отчего ж ты тут появился, а не в избе?

Так я и оказался у мастера Матея Олдрича, Хозяина Гор. Нормальное имя и фамилию Андрей Солёный старик говорил на местный лад, и после пары десятков попыток, я перестал одергивать его. Анжей так Анжей. Так даже легче было – Андрей, студент-геофизик погиб в своем мире.

– Да умер ты, умер, – заявил старик на мой вопрос в первый же день. – Иначе б не сработала моя магия. Искал я душу, что к камням тянется, но прям вот живого из его мира призывать – это даже для меня сложно. Так вот один раз вышло, с княжною… с княгиней Ионой. Но там тело было каменное, чар много заготовлено….

Ничего не понял из рассуждений старика, кроме того, что он выдернул меня в свой горный мир именно потому, что я умер. Потыкал пальцем сам себя в плечо и спросил:

– У меня-то тело не каменное?

Старый мастер погрозил пальцем в пустоту:

– Но-но! Такого я больше не сделаю! Кто более чем единожды одну и ту же глупость творит – дурачина равнинная! Я-то готов хоть двести раз пытаться, но каждый раз что-то меняю. Живое у тебя тело, живое, не переживай. Да и мне здесь живого человека надобно. А всякое из камня и грез я и сам создать могу.

Дня через три я пообвыкся. Там, в своем мире, я никому нужен не был: родители развелись давным-давно, создали новые семьи, и даже толком общаться не хотели. Специально уехал в другой город поступать, чтоб лишний раз глаза не мозолить. Но ни на занятиях, ни на тренировках, друзей не нашел. Приятели было, но задушевного общения – нет. Да и если я умер за то, чтобы одна милая девушка жила… То все не так уж и плохо вышло.

Так

я думал, пока старый мастер показывал мне свою вотчину. А я изумлялся тому, что Матею подчинялся весь горный мир. Каменный стены превращались перед ним в двери, развалы складывались ступенями, а шутки ради он создавал то каменные цветы, то деревья, то разных животных.

Вскоре у меня возник неизбежный вопрос:

– Зачем я вам?

Он поцокал языком.

– Сложно это. Сила и время, что достались мне – безграничны. Тяжело держать их в руках. Вот думаю, если отдать немного кому-то, и мне легче будет, да и миру польза. Вон давеча кота дикого из сада оживил, магией наделил, да на свободу выпустил. Надо кошку ему в пару теперь сделать. Так потихоньку и чудеса в горах останутся, и волшба в люди пойдет, и мне легче будет. А ты ведь, Анжей, с детства к камням тянулся, иначе б душа твоя суда не попала…

– Ну… Было дело.

Выходит, старику кто угодно бы подошел, не только я. Другого геолога или геофизика по темечку бы приложили, и … Я вздохнул. Ладно уж, осваивать магию, так осваивать магию. И сколько-то дней я упорно разбирался в нелогичной и странной волшбе, подгоняемый ворчливыми понуканиями старика: «Да как можно это не чувсвать? Камень слушать надо!». Я уже стал досадовать на то, что магия у меня не выходит.

Но однажды открылась дверь, впуская в избу морозный воздух и звонкий девичий голосок заявил:

– Это я готовилась магом стать!

Весь оставшийся день я силился понять, кто эта Даяна. Нет, не внучка она Матея. И не дочка. И вообще не родственница. Но у малышки Корины фамилия, как у старого мастера. Но Корина – княжна. И Даяна – не ее няня.

Где-то в начале перепалки, я, честно сказать, «сломался»: то есть у Матея БЫЛА ученица, но он меня выдернул и спас? Зачем? Может, потому что девушка не справляется? Другие варианты в голову мне не приходили.

Тем временем Даяна весьма гордо показала, как умеет оживлять каменную ящерку, довела мастера до того, что он в сердцах вышел прочь, и осталась пить чай.

Я сидел и водил пальцем по срезу агата, когда ко мне подошла юная Корина. И с искренним детским любопытством спросила:

– А что ты делаешь? Покажи?

Уселся рядом с ней на полу, и принялся водить пальцем по срезу камня. И, к своему изумлению, узор под моими пальцами «поплыл», стал меняться. Я чуть камень не уронил, сам удивился тому, как легко и естественно выходила волшба. Как просто это было! И совершенно не ожидал шагов за спиной, оттого отшутился глупым вопросом про книгу.

Когда Даяна ушла спать, я долго ходил по залу. Чего хотелось, так это получит внятные объяснения происходящему. Но старый мастер куда-то пропал, и, кажется чего-то понятного я раньше утра ни от кого не добьюсь.

Сзади тихо скрипнула дверь, и маленькая сонная девочка дернула меня за рукав.

– Дядя Анжей, а у вас еще одеяло есть? Даянке холодно.

Достал одно из огромных одеял с полки, протянул девочке.

– Оно тяжелое, – ахнула Корина, – дядя, помогите донести?