Как приручить своего мужа

Шервудская Валерия Сергеевна

Один легкий пасс чародея моментально заморозил тело Сигюн. Также как и Хёймдалля в своё время на радужном мосту. Прихвостень Одина тоже не догадывался о его истинном происхождении. Да, они всегда его недооценивают. Тем лучше.

Лафейсон бросил короткий взгляд в сторону сексуально-озабоченной ванки. Заключённая в лёд фигура принцессы немым укором взирала на него.

– Может, к утру придёшь в себя.

Проигнорировав осуждающий взгляд, Локи с невозмутимым видом лёг на кровать. Он посмотрел на свою

правую руку. Кисть оставалась синей. Как и всегда после применения магии ледяных великанов, его асгардская "обёртка" возвращалась не сразу. С тех пор как он выяснил, что ему лгали с рождения и безнравственно держали в неведении собственные родители, и начался его путь. Нелёгкий и одинокий путь борьбы за место под солнцем.

– Яхх-хххх-ххх...!

Глыба льда внезапно взорвалась изнутри, разлетевшись на крохотные осколки. Локи был поражён. Даже Хёймдалль не сразу пришёл в себя и смог уничтожить ловушку.

"Как? Может моей силы оказалось недостаточно из-за браслета-ограничителя? В любом случае у неё есть магия, иначе каким образом эта принцесска всего за пару минут разнесла ётунхеймские чары? Очень интересно."

Красные глаза наблюдали, как гаснет свет, что источает принцесса Ванахейма. Дочь Фрейи неровной походкой направилась к кровати. Казалось, что заключение в лёд вернуло её сознание в норму.

– Я о-ошибалась.

Сигюн устало уперлась спиной к одному из столпов балдахина. Похоже, что использованная ею энергия отняла немало сил. Её дыхание сбилось, поэтому она с трудом могла говорить.

– Я-я... ошибалась... когда назвала тебя м-мон-нстром.-с этими словами, огненнорыжая ванка обессиленно рухнула на кровать.

Бог коварства в своём настоящем обличье скептически осмотрел одурманенную девушку. И хоть взгляд полуприкрытых сапфировых глаз выглядел осмысленным, её слова казались бредом.

Словно в подтверждении сказанного: Сигюн приблизилась к нему, доверчиво глядя в жуткие кроваво-алые глаза. Тёплая ладошка нежно прошлась по грубой поверхности ледяной скулы Лафейсона.

– Ты голубой дракон, которому просто не хватает тепла.

Завершив свою речь, она крепко-крепко обхватила его руками и ногами, и с улыбкой погрузилась в сон, шепнув в полудрёме:

– Я согрею тебя... Локи

Урок седьмой 'Стань изменчивой как ветер'

Грехи прошлого

Нежно-голубое ясное небо Асгарда озаряло яркое солнце. Уже многие тысячелетия здесь царствует вечная весна, даруя радость и благоденствие расе асов, и всем жителям столицы. Так незаметно для них проходит это счастливое время уже пятьсот лет после окончания последней великой войны. Наступал четвёртый день послесвадебных празднеств. Необыкновенно приятное утро принцессы Ванахейма началось в теплых объятиях неведения и закончилось в тот момент, когда она открыла глаза.

Блаженная

улыбка мгновенно испарилась с её лица в тот миг, когда Сигюн вдруг осознала, что сама удерживает ненавистного принца, прижимаясь к нему всем телом. Изумрудные огоньки насмехались над ней.

– А-а-а...!!

Принцесса с криком отпрянула в сторону. Бретелька батистовой ночнушки плавно и игриво соскользнула с обнажённого плеча. Дыхание взволнованной девушки участилось. Сигюн схватилась за голову. Поначалу там царил сплошной туман. Последнее, что она помнила - это прощание с Тором и его друзьями.

"А что произошло дальше?!"

И тут прошлая ночь как из ушата колодезной воды окатила её калейдоскопом воспоминаний. Зрачки в сапфировых глазах расширились в ужасе. О, Создатель, как она себя вела вчера, что говорила, а что делала?!! Нервный комок застрял в горле. Грудь вздымалась всё чаще от осознания произошедшего. И самый страшный вопрос поджидал её в самом конце: "А что было потом?"

– Вижу ты кое-что помнишь.-с издёвкой подметил Лафейсон, выжигая её пронизывающим душу взглядом.

Она не могла поднять глаз, потому что так стало бы только хуже. Большего унижения, чем её неподобающее поведение прошлой ночью трудно было представить. Сигюн, молча, продолжала переживать душевные метания. Наконец, глаза ванки обратились к единственному источнику духовного спасения.

Локи проследил траекторию её взгляда и едва успел перехватить девушку у подоконника.

– Нет... пусти меня... отпусти...-кричала будто в агонии та.-Я... я... не хочу жить... Пусти...

Принц был, мягко говоря, в бешенстве. Сам не понимал почему, но с этой девчонкой у него всегда возникали какие-то проблемы. То на венчании она была невнимательна, то запнулась с ответом. А этот тост о его 'героизме' на празднике чего стоит? Что уж говорить о её дерзкой выходке в их первую брачную ночь. Последующее высказывание о хорошем сне на утро, которое разом подорвало его мужской авторитет. И вот он думал, что апофеозом её безумства стала попытка его убить, но нет. Вчерашняя ночь перекрыла собой разом все предыдущие "подвиги". А теперь она пытается совершить самоубийство!

– Сумасшедшая принцесса.

Трепещущая словно раненная птица в его руках рыжеволосая ванка отчаянно продолжала вырываться. Её сопротивление начинало ему порядком надоедать. Он не может позволить, чтобы его ключ к свободе испарился в его руках только потому, что какая-то глупая женщина не может обуздать свои чувства. Трикстер решил действовать более тонко.

– А как же слова что ты вчера говорила?

Попытки высвободиться прекратились. Златогривая принцесса безвольной куклой повисла в его руках, закрыв своё лицо руками. Её одолевал стыд. Несгораемый стыд за своё поведение. Не только за былое, но и за теперешнее. Конечно, гибель это самый отличный выход из данной ситуации и самый простой, но тогда она попадёт в здешнюю Вальхаллу и всё начнётся по новой. Она снова угодит в эту ловушку и так будет продолжаться снова и снова, пока не наступит Рагнарёк.