Как притвориться идеальным мужчиной
Шрифт:
— Напрасно он так считает. Я разрешаю тебе встречаться с Дарио, говорить с ним, но я не позволю ему переступить черту. Если он будет продолжать играть с огнем, я устану играть в благородство. Можешь завтра ему это передать. И не надо ревновать его к женщинам. Для этого у тебя есть я.
— Ты не даешь мне повода, — улыбнулась Деми.
— Хочешь, дам?
— Не хочу, — нахмурилась Деметра.
— Я же пошутил! Это низко — заставлять ревновать любимую женщину.
—
— Мужчине, говорят, проще. Они менее романтичны, эмоциональны, у них не столь тонкая душевная организация. Не вздумай принимать всерьез то, что я сказал. За себя могу сказать, что я чертовски ревную тебя к Дарио и ненавижу его больше всего на свете!
— А меня ты любишь?
— Спрашиваешь!
— Тогда поцелуй меня!
Декьярро поцеловал ее и отнес в спальню. После того, как они собрались спать, Деми положила подушку себе под плечо, а сама стала пристраивать голову на подушку мужа.
— Что ты делаешь? — удивился Декьярро.
— У тебя же есть своя подушка.
— Тебе жалко, что ли?
— Спи на своей подушке.
— Она у меня под плечом.
— Так положи ее под голову.
— Не хочу. Мне неудобно спать на одной подушке.
— Давай я куплю тебе вторую. А эту, уж будь добра, оставь мне.
— Ну и спи на своей подушке, жмот! — неожиданно обиделась Деметра.
— Я же предложил тебе купить еще одну подушку! — Декьярро попытался обнять ее.
Но Деми сердито вырвалась и отвернулась к стене.
— Возьми мою подушку, любимая! — предложил он ей.
— Подавись ею! — сердито ответила она.
— Что с тобой?
— Ничего. Я только хотела сказать, что мне нравится спать на твоей подушке. Но ты не даешь мне шанса в очередной раз показать тебе, как ты мне дорог, как я тебя люблю. Мне нравятся даже вещи, к которым ты прикасаешься. Если бы ты дал мне свою подушку, я бы почувствовала, как сильно ты меня любишь. Что ты готов отдать мне все, что у тебя есть.
— Но я готов…
— Нет. Еще нет. На самом деле ты должен бояться того момента, когда я уже не попрошу у тебя подушку. Это будет означать, что я тебя разлюбила.
Декьярро так испугало и изумило то, что она может его разлюбить и готова к этому, что он нечаянно выговорил:
— Молодец! Следовательно, ты уже рассматриваешь возможность конца наших отношений.
— В данный момент я просто жутко на тебя обиделась. Впервые в жизни, если ты заметил.
— Вообще-то, ты тоже меня обидела и даже очень своим… заявлением.
— Ты это заслужил, — Деми все еще была не готова простить мужа.
— Прости! Ну, прости меня, Деми — кошечка! — Декьярро потянулся
— Да иди ты… со своими извинениями!
— У Вас, женщин, удивительная логика, честное слово! Ты хочешь, чтобы я попросил прощение, но как только я это делаю — ты меня посылаешь!
— Вот спасибо, что ты сравнил меня с другими женщинами! Я-то, наивная, вообразила, что одна для тебя в целом мире. Следовательно, я не единственная.
Она так разгневалась, что села на постели и поджала под себя ноги.
— У меня были женщины, если ты это подразумеваешь.
— Валентина твоя! Я ее помню. Она, между прочим, тебе звонила, пока ты плавал в море. Мне тогда нельзя было купаться.
— Ты с ней говорила? — удивился Декьярро, подпирая голову рукой.
— Пришлось. Она желает тебе огромного счастья, кучу детишек и тому подобной чепухи! На самом деле она жалеет, что Вы расстались.
— С чего ты взяла?
— Звонит вот уже второй раз. Это неприлично — звонить женатому мужчине, да еще и давать советы его жене.
— Какие советы она тебе давала? — заинтересовался Декьярро.
— Дельные, конечно. Так это у Вас, мужчин, называется.
Декьярро рассмеялся.
— Можешь не смеяться. Это так и есть. Она велела предоставить тебе полную свободу. Все равно ведь ты от меня уйдешь рано или поздно, поэтому не стоит по этому поводу горевать. И я не должна верить сплетням о твоих изменах. Сначала всегда следует убедиться, а уж потом делать выводы. И этот вывод я знаю. Он всегда одинаковый.
— И какой же? — серьезно спросил Декьярро.
— Если муж тебе изменяет, значит, ты что-то сделала не так. Или, наоборот, чего-то не сделала. Ищи изъяны в себе, верно?
— Я и не знал, что Валентина способна давать такие низкие советы. Я с ней поговорю.
— Зачем?
— Затем, чтобы она не доставала тебя своими нравоучениями, не имеющими ничего общего с реальной жизнью.
— А что будет, если я ей поверю?
— Ты должна верить мне. Ни о чем не беспокойся. Когда-нибудь ты родишь мне здорового ребенка. У нас будет потрясающая семья.
— Значит, ребенка ты все-таки планируешь?
— Я всегда все планирую. Хотя, ребенок нужен скорее тебе, чем мне.
— Почему же?
— Ты женщина.
— Прости меня, Декьярро.
— За что?
— За то, что оттолкнула тебя, когда ты назвал меня кошечкой. На самом деле это признание в любви тронуло меня до глубины души.
— Я очень стараюсь показать тебе свою любовь. Если учесть, как меня выводит из терпения твой мнимый друг и товарищ…