Как прорастают зерна
Шрифт:
Он резко обернулся и посмотрел Оле в глаза. И так же резко произнес. Практически отчеканил.
– Кто-то исправил мои ошибки. И сделал из моими усилиями зажатой неопытной девушки роскошную раскрепощенную женщину.
– Он вытащил руки из карманов и сцепил пальцы в замoк. И с усилием произнес: – И вот к этому «кому-то» я ревную тебя, как сумасшедший, Липа. Он смог сделать то, что мне не удалось!
Это была ситуация из серии «не поверила своим ушам». Ревнуешь? Боря, тебе ли ревновать?! Оля встала.
– Боря,ты уверен, что у тебя есть право на ревность? – поразительно,
– У меня нет такого права,ты права! – Борис начал запальчиво, потом шумно выдохнул. – Я не имею права тебя ревность. По… по многим причинам. И уж тем более у меня нет права тебя в чем-то упрекать. Да я и не упрекаю. Но это не отменяет того факта, что я просто схожу с ума от ревности, когда думаю, что… – он резко ударил кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой.
Звук вышел звонкий. И вызвал у Оли какие-то совершенно другие ассоциации. И злость куда-то делась. Ну, разве что самая капелька осталась.
– Боренька, а у тебя скалка в хозяйстве имеется? – вкрадчиво поинтересовалась Оля.
– Кажется, есть. ?… зачем?
– настороженно спросил Борис.
– Дать тебе в лоб!
– Липа, я не понимаю…
– Сейчас объясню! – Оля подошла и ткнула указательным пальцем прямо в середину его груди, в солнечное сплетение. – А ты молчи и слушай! Неужели ты думаешь, что после всего, что ты натворил в нашей семейной жизни, Накойхер, у меня после развода осталось хоть какое-то желание иметь дело с му?иками?! Да я вас всех, всех, слышишь, всех! – Оля тыкала ему пальцем в грудь. – Я вас всех не-на-ви-де-ла. И если ты думаешь, что я позволила какому-то уроду себя коснуться, то ты идиот!
Борис диcциплинированно молчал, пока она говорила. И потом тоже молчал – приоткрыв рот. Облизнул губы.
– То есть… у тебя никого не было после меня?
– Бинго!
Он сделал шаг и встал вплотную, так, что палец Оле пришлось поднять. Теперь она упиралась Борису в грудь раскрытой ладонью.
– Ты только моя?
– Да нет же! – Оля с досады даже притопнула ногой. – Я тебе вообще не про это!
– Именно про это!
А потом он подхватил двумя руками ее под ягодицы и поднял вверх. Куда-то в живот выдохнул еле слышное «Моя», а потом запрокинул лицо. Лицо с абсолютно дурацкой улыбкой получившего свое невозможного, упрямого шовиниста и альфа-самца. Так Оля говорила про себя. Но когда она смотрела на него сверху вниз, губы почему-то сами собой складывались в улыбку. Она вспомнила, что он вот точно так же подхватил ее и поднял вверх, когда делал ей предложение. Подхватил на руки, и, глядя снизу вверх, сказал: «Выходи за меня». ? она оттуда, сверху, счастливая, как дурочка, ответила: «Да».
Сейчас она сказать «да» не успела. Борис опустил ее на пол и поцеловал.
– Я на самом деле не знаю, почему... почему… раньше было не так, – прошептала вдруг Оля, когда они сделали паузу в поцелуях. Ей теперь казалось очень важным проговаривать все до конца.
– Я, правда, не знаю, Борь. Почем раньше было вот так, – Оля изобразила какое-то непонятное движение левой рукой, – а теперь – вот так, - правой рукой она просто щёлкнула пальцами
Борис улыбнулся и крепче прижал ее к себе.
– Я знаю. У женщин либидо, как правило, начинает раскрываться после тридцати. Ты просто созрела, девочка моя. Созрела, как ?енщина.
Оля хмыкнула. У Бориса на все найдётся убедительное физиологическое объяснение.
– А ты? Ты ещё не перезрел, мальчик мой?
Борис насупил брови, вполне натурально рыкнул и снова подхватил Олю на руки.
– За такие слова придётся отвечать, Олимпиада красота моя Аскольдовна. А я – я не перезрел. Я поумнел. Немножко.
Ну черт с ней, с его дурацкой ревностью. Даже немножко приятно. Зато поцелуи вернулись.
***
В воскресенье они все-таки пошли в бассейн. И в бассейне Оля уже не думала, что ревность Бориса такая уж дурацкая. Оказывается, на Олю постоянно смотрят посторонние мужчины. Это Борис ей об этом сообщил.
– Что, не будем ходить в бассейн?
– Будем, – мрачно буркнул Борис. – Но только вдвоем, со мной!
Оля прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– Может, купальник слишком откровенный?
Борис смерил ее взглядом.
– Хороший купальник, - со вздохом согласился он.
Ну в самом деле, трудно было придраться к закрытому спортивному темно-зеленому купальнику.
– Ну и что же мы тогда будем делать?
Борис поскреб пальцами бороду.
– Я узнаю – может, есть какие-то таблетки от ревности.
Ох уж эти врачи. Свято уверены, что на любой случай в жизни есть свои таблетки. Вот тут уже Оля смех сдерживать не стала.
– Ты для начала с «Виагрой» разберись!
И, не дожидаясь ответа, свечкой ушла с бортика в воду.
***
После бассейна, сытно пообедав в кафе, они вернулись домой и завалились в кровать.
О?и лежали так, как Оля всегда и мечтала. Она устроила голову у Бориса на плече, а он ее прижимал и гладил по спине. Когда-то она мечтала вот так просто лежать с ним и обниматься. И все. И чтобы не приставал.
А сейчас хотелось, чтобы приставал! Или все же нет? Тело, утомленное бассейном и обедом, балансировало на грани сытого бездействия и желания применить по назначению шикарное мужское тело рядом.
– Оля, скажи,тебе хорошо со мной? – вторгся в ее мысли голос Бориса. – Я имею в виду, в постели тебе хорошо со мной?
Оля приподняла голову с плеча Бориса. Она почувствовала, как начали гореть щеки. Но это – просто рефлекс. Смущения Оля не чувствовала.
– ? что – есть сомнения?
Четко очерченные губы в обрамлении ухоженной бороды тронула усмешка. Невероятно ?расивая. И чуточку самонадеянная.
– Я надеялся на такой ответ. Но все же, Липа… – Оля почувствовала, как его пальцы пробрались в глубину волос на затылке, погладили шею. – Может быть, я делаю что-то, что тебе не совсем приятно. Или, наоборот, не делаю чего-то, что тебе очень хочется. Расскажи мне, что тебе нравится.