Как сделать Россию нормальной страной
Шрифт:
• Общество создается не для самобичевания, а для радости. Оно возникает не потому, что много проблем и горя, а потому, что мы хотим, чтобы их было меньше.
• Если тебе тяжело принести пять килограмм картошки старушке, принеси два, и в следующий раз пять килограмм не покажутся тяжестью. Главное начать, а старушка будет благодарна даже за одну картофелину.
Предвижу возражения: никакой особой организации создавать не следует — надо просто любить Россию. Русские и так очень любят себя. Они относятся к себе с полным презрением, но при этом все
Те, кто считают что Общества создавать не нужно, относятся к славной традиции российских интеллектуалов, которые всегда ожидали, что придет какой-то крестьянин, который выразит мораль в своей чистейшей форме. И все пойдут за ним, как за Христом. Откуда пришла эта идея и почему она так популярна на Руси? Во-первых, самому ничего делать не надо, а нужно просто подождать. Мораль воспринимается как то, что придет целиком и сразу, а не то, что нужно разрабатывать каждодневным трудом. Кроме того, допускается, что к такой морали окажутся готовы все. Мораль воспринимается идеологически, вместо того чтобы восприниматься вертикально, как нечто, что человек возьмет для изучения и переработки, чтобы превратить это в живую часть себя самого.
Такие интеллектуалы не понимают одного, что “чистый” крестьянин появился среди них неспроста: он убежал с места своего рождения. Такие крестьяне не случайно проявляют себя лишь в городах или за каменными стенами монастыря. Крестьянская жизнь России издавна была построена на зависти, вмешательстве во внутренние дела другого, отрицании свободы личности, пьянстве, рабстве и пустом мечтательстве. Философов там не любят. Появление философа в городе как раз и указывает на неприятие его в деревне. А жить нам предстоит не у философа на кухне, а в России. Поэтому Россию предстоит улучшать своим трудом, а для этого лучше объединиться.
Общество чести должно прийти во власть, поскольку лишь во власти можно воплотить идеал служения всему народу. Сначала это могут быть местные организации: клуб ветеранов, детский кружок. Ведь кандидат в члены Общества должен обладать репутацией не только человека, но и гражданина. Затем — следующий уровень власти.
Политическая цель Общества состоит в том, что в России должны быть приняты поправки и изменения к Конституции, которые установили бы права каждого гражданина и защитили бы его от произвола государства. Юридическая и правоохранительная система должны быть радикально реформированы. Главное, что Кодекс чести должен оказаться перед носом каждого чиновника, и этот чиновник либо вступит в Общество (заработав подобающую репутацию и добровольно оказавшись под контролем Общества и народа), либо публично объявит себя вором.
Общество должно добиваться того, чтобы представители всех профессий объединились в Профессиональные ассоциации, приняли свои Профессиональные кодексы и обеспечивали их выполнение. В Профессиональном кодексе обязательно нужно установить периодическую профессиональную переаттестацию. Такую переаттестацию не сможет пройти не только недостаточно квалифицированный профессионал, но и алкоголик или человек, утративший
Профессиональные ассоциации ни в коем случае не означают, что врач, не являющийся членом ассоциации не может практиковать. Это наложило бы ограничение на деятельность и торговлю, что абсолютно недопустимо. Но врач обязан правдиво представляться и не выдавать себя за того, кем он не является. Иначе говоря, нет проблем, когда кто-то продает «Спирт, разбавленный в ванне», если на этикетке есть имя и налоговый номер производителя. Но если этот продукт продается с фальшивой водочной этикеткой, это очень серьезное преступление.
Этот процесс будет напоминать просмотр фильма «Собачье сердце». Вот хирург профессор Преображенский, а вот и дворняга Шарик. «Профессор Преображенский» был истреблен, а дворняга Шарик превратился в советского чиновника Шарикова. Так вот, наша задача — отойти как можно дальше от присущей нам сегодня шариковщины и попытаться имитировать профессора Преображенского в надежде на то, что когда-нибудь мы станем действительно на него похожи. Сначала — снимать за дверью калоши, потом — не ругаться матом и наконец — приобрести профессию хирурга. Хочется надеяться, что получится. Тем более, что нам все более отчетливо видится альтернатива — собачья смерть.
Мы должны честно признаться, что уровень гражданственности в России очень низкий. Если спросить людей на улице, по каким принципам они живут, станет ясно, что большинство завистливы, не законопослушны, не готовы участвовать в строительстве реального демократического общества. Если бы люди активно выражали свои взгляды, участвуя в избирательном процессе, хорошее государство построить было бы невозможно. Такой народ, какой он есть сегодня, пусть уж лучше безмолвствует: здоровье нации выражается лишь в том, что по крайней мере с этим почти все соглашаются.
Поэтому наш путь в демократию лежит только через диктатуру достойных, меритократию, тем более что наш народ сегодня настолько ослаблен и разочарован, что он сам этого хочет, отказываясь принимать активное участие в политической жизни страны. Сегодня всем очевидно, что никакой демократии у нас нет, а есть диктатура криминала. Надо заменить эту диктатуру на диктатуру тех, кто живет по Кодексу, декларирующему и контролирующему честность и гражданственность человека. Заметим, что если диктатура криминала делает все, чтобы отрезать народ от власти, отдалить реальную демократию, то диктатура достойных делает все, чтобы приблизить народ к власти и в конце концов построить реальную демократию. Преступники стремятся сократить число принимающих решение, а меритократия стремится расширить это число, исключая из состава голосующих лишь тех, кто пока не способен принять решение.
Рассмотрим такой пример. В комнате трое мужчин принимают какое-то решение. Двое убивают третьего и этим исключают его из процесса принятия решения. В другой комнате находятся муж, жена и маленький ребенок. Маленький ребенок исключен из процесса принятия решения, поскольку очевидно, что ребенок не готов осмысленно принять участие в обсуждении. Но родители исключили ребенка не навсегда, и в любой момент готовы обсуждать с ним то, что входит в сферу его компетенции, причем они с нетерпением ждут, когда ребенок сможет принимать участие в обсуждении все более сложных проблем.