Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны
Шрифт:
Примером беспокойства может служить доклад командующего резервными войсками вермахта генерал-полковника Фридриха Фромма начальнику штаба Верховного командования сухопутных войск Францу Гальдеру. Так, он в беседе 25 ноября заявил своему начальнику:
– Военно-экономическая ситуация в рейхе катастрофична. Мы можем скоро остаться без горючего. Наши потери на Восточном фронте увеличиваются с каждым днем из-за отсутствия зимнего обмундирования. Значительная часть обмороженных солдат уже не возвратится в строй – они стали инвалидами.
– Не паникуй, Фридрих, ошибки очевидны, но впереди у нас весна и лето.
– Нет, нет, Франц, я же не об этом. Я о нашем рейхе – он не выдержит такого напряжения…
– Я с тобой солидарен. – Поправил перекосившиеся очки-пенсне Гальдер. – Будем вместе разворачивать фюрера в нужную сторону.
– Его трудно переубедить.
– Постараемся…
Сделаем небольшое отступление. В дальнейшем Фридрих Фромм был посвящен в планы заговора 20 июля 1944 года против Адольфа Гитлера, но отказался от активного участия в операции «Валькирия», хотя и не препятствовал ее подготовке. Он был готов поддержать заговорщиков только в случае гибели фюрера. Но, как известно, операция по устранению Гитлера не удалась, и вот, чтобы устранить свидетелей и спасти свою жизнь, Фромм приказал арестовать и расстрелять организаторов заговора Штауффенберга, Мерца фон Квирнхайма, Ольбрихта и фон Хафтена. Но этот акт предательского самосуда не спас его. По приказу Гиммлера, на следующий день после казни своих единомышленников Фромм был арестован и приговорен Народной судебной палатой к смерти. Расстрелян 12 марта 1945 года в каторжной тюрьме в Бранденбурге…
Через четыре дня уже к самому Гитлеру обратился имперский министр вооружения Фриц Тодт. 29 ноября он достаточно смело заявил фюреру:
– В военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна.
– ???
– Для выполнения военно-промышленных программ не хватает сырья и рабочих рук.
– Как же так? – вскипел Гитлер. – А куда девались 450 тысяч военнопленных?
– Двадцать процентов отправлено в деревни – посланы, мой фюрер, поднять сельскохозяйственное производство. Поля ведь не обработать немецкими хозяйками. Большая часть оставшейся рабочей силы страдает сыпняком и дистрофией. Поэтому она неработоспособна…
Гитлер нагнал страха на всех жалобщиков.
Но промышленники не унимались. Они обратились к Кейтелю, конечно, не из соображения гуманности, а из потребности в рабочих руках – с протестом по поводу катастрофического положения пленных, работающих у них на предприятиях. Фельдмаршал среагировал солдафонски:
– Ваши соображения основаны на рыцарских представлениях о войне. Здесь же речь идет об уничтожении определенного мировоззрения. Поэтому я одобряю эти мероприятия и оправдываю их.
Это потом, на Нюрнбергском процессе, он станет открещиваться от подобных заявлений и действий. Представится этаким голубком, который был под прессом своего хозяина. Он во всем с ним соглашался. Это было безропотное животное, а поэтому к нему прилипло меткое название «Лакейтель», которым его нарекли сослуживцы, в том числе и с большими погонами.
И вот самая гигантская, до предела растянутая по фронту от мурманских сопок до днестровских лиманов пружина войны в самый критический момент – в битве под Москвой – сжалась до предела.
Но, как известно со школьной скамьи по законам физики, всякое действие вызывает равное противоположно направленное противодействие. И возвратная сила этой пружины, которую они не могли долго держать, ударила по немцам.
Немцы не выдержали контрнаступления и побежали.
Как писал Василий Соколов в романе «Вторжение», в военной истории нередки явления, когда нападающая сторона, чем ближе стоит к победе, тем дальше оказывается от победы, и, наоборот, противоборствующая сторона, которая терпела неудачу за неудачей,
Нечто подобное бывает и в спорте, особенно в таких видах, как борьба и бокс.
Неожиданное советское хорошо и заранее подготовленное Ставкой ВГК контрнаступление для разгрома неприятеля на Московском стратегическом направлении, начатое 5 и 6 декабря, захлестнуло и переполошило весь немецкий Восточный фронт.
Собираясь в решающий поход на Москву, немецко-фашистское командование развернуло свои войска в линию, образовав группой армий «Центр» стрелу, которая упиралась на своеобразную тетиву длинного фронта. Эту стрелу они выпускали не раз, объявляя заранее, что советские войска вот-вот будут разбиты, что части и подразделения Красной Армии выдохлись, что они разочарованы сериями крупных поражений и уже не верят своему правительству и командирам.
У нас же была своя тетива на луке, с вложенной в нее острой стрелой – Западным фронтом, усиленным на севере 1-й Ударной армией и заново сколоченной 20-й.
На южном фланге фронта вступила в сражение 10-я армия…
Шумно и тесно было на дорогах, ведущих к позициям. Фронт с ожесточенными боями продвигался вперед, оставляя за собой груды искореженной военной техники врага. Это было уже поверженное оружие вермахта – металлолом.
По дорогам, по тропам, по целине, несмотря на глубокие снега, тянулись полковые обозы; ездовые, чтобы согреться, по старому русскому обычаю размахивали руками и разминали ноги – шли рядом, плечом подпирая сани на взгорьях или сдерживая на крутых съездах.
Вихрем проносились и тотчас исчезали в метели лыжные батальоны в белых халатах. Среди них было много сибиряков. Гарцевали конники, держа наготове клинки. Мчались батареи и дивизионы гвардейских минометов. Глухо рокотали танки, тягачи, тракторы, натужно стонали грузовики.
И вся эта армада наступающей Красной Армии устремилась на запад, чтобы догнать и встретиться снова с врагом, с одной праведной целью – добить его, перепуганного и деморализованного, но еще достаточно сильного для сопротивления.
Считаю уместным привести описание всего лишь одного дня из дневника командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Федора фон Бока о битве за Москву.
«1.12.1941 г.
Поскольку у меня сложилось впечатление, что вчера Браухич не понял меня и что, несмотря на все, в высших инстанциях все еще царит переоценка моих сил, я направил главному командованию сухопутных войск нижеследующую телеграмму.
«На неоднократно посылавшиеся главному командованию сухопутных войск запросы и донесения группы армий с указанием на угрожающее состояние войск был получен ответ: наступление следует продолжать даже при наличии опасности, что войска полностью сгорят.
Однако ведущееся сейчас наступление с использованием всех тактических возможностей осуществляется, в общем и целом, фронтально. Для более крупных маневров с целью охвата противника, как уже докладывалось, сил нет, а теперь нет и возможности в большом объеме перебрасывать войска.
Наступление приведет к дальнейшей кровавой борьбе за ограниченный выигрыш территории, а также к разгрому частей противника, но оперативное воздействие оно вряд ли окажет.
Представление, будто противник перед фронтом группы армий был «разгромлен», как показывают бои за последние 14 дней, галлюцинация. Остановка у ворот Москвы, где сходится система железнодорожных и шоссейных путей почти всей Восточной России, равнозначна тяжелым оборонительным боям с численно намного превосходящим врагом.