Как соблазнить герцога
Шрифт:
– Похоже, София, вам не пригодились мешки из-под лука.
Она провела ладонью по ярко-желтому муслиновому платью – явно слишком большому для нее. Улыбнувшись, пояснила:
– К сожалению, у миссис Брукс не нашлось платья моего размера.
Пожав плечами, герцог пробормотал:
– В доме есть и другие горничные… Наверняка у одной из них найдется платье, которое выглядит… несколько иначе.
– Миссис Брукс пообещала спросить, но я не возьму ничего, что кому-то нужно, – ответила гостья, снова улыбнувшись. – Скорее всего, служанки припасли свои лучшие платья для себя –
Его светлость не знал, что на это ответить, поэтому спросил:
– Вам уже показали дом?
– Еще нет, милорд.
– Что ж, если так… Знаете, я как раз сейчас свободен. – Поднявшись из-за стола, герцог приблизился к девушке. – Так вот, я мог бы купить вам несколько платьев. Думаю, что в Ханлите найдется хотя бы одна швея. – «Интересно, была ли ее мать ирландкой? – размышлял его светлость. – Ведь такие кудрявые рыжие волосы встречаются чаще всего у ирландцев…»
– Спасибо вам за предложение, милорд, но вы знаете, что я не могу его принять, – ответила девушка. – Если вы купите мне хотя бы одно платье, в Лондоне все об этом узнают. Ведь это может вызвать зависть у некоторых других девушек в «Тантале»… расплата будет больше, чем я готова заплатить.
– Расплата за то, что вас посчитают моей любовницей?..
– Вот именно, – кивнула София.
– А вы не хотите стать моей любовницей? Ведь вы же приняли мое приглашение, в конце концов…
Щеки гостьи порозовели, и она, потупившись, ответила:
– Я думала, вы пригласили меня сюда для того, чтобы я могла провести Рождество с Камми. Я ошиблась?
Адам нахмурился; он никак не ожидал от девушки из клуба «Тантал» такого целомудрия. Что ж, очевидно, некоторые его суждения о Софии Уайт были ошибочными. Но почему же в таком случае она работала в заведении, репутация которого лишь немного уступала по скандальности репутации публичного дома?
Немного поразмыслив, герцог изрек:
– Подобные слухи все равно возникнут, даже если я не куплю вам одежду.
– Да, верно, – признала София. – Но к слухам я привыкла, а платье от вас стало бы неопровержимым доказательством.
– Вы очень необычная женщина… – пробормотал герцог.
Мисс Уайт бросила на него лукавый взгляд.
– Спасибо, милорд.
– Но это не комплимент, – заметил его светлость.
Гостья потупилась и, тихо вздохнув, проговорила:
– Камилла рассказывала, что на Рождество вы всегда устраиваете многолюдную вечеринку, – скажите, это у вас семейная традиция?
– Семейная традиция? – Герцог стремительно вышел из кабинета и жестом пригласил гостью следовать за ним. – Да, верно, это была традиция моего отца. После его смерти моя мать не устраивала вечеринок. Когда же она умерла восемь лет назад, я возобновил традицию.
– Значит, она не любила праздники?
– Совершенно верно – не любила.
София Уайт надолго умолкла – казалось, размышляла о чем-то.
– Так вы пригласили меня сюда только для того, чтобы устроить переполох среди своих благородных гостей? – спросила она наконец. – Знаете, мне показалось, что вам нравится быть зачинщиком… скандальных историй.
– Разве?
– Но вы же позволили Китингу Блэквуду жить в вашем доме в Лондоне – самому Кровавому Блэквуду! И вы отправились на свадьбу его кузена, прекрасно зная, что Китинг ни за что не допустит, чтобы церемония состоялась.
– Вы меня раскусили, София, – ответил Адам с ухмылкой.
– Я так не думаю, – ее зеленые глаза сверкнули, – но я действительно уверена, что вам нравятся скандалы.
«Интересно, осознает ли София, что мало кто осмеливается шутить со мной подобным образом?» – подумал герцог. Во всяком случае, он очень надеялся, что девушка об этом не знала. Улыбнувшись, Адам проговорил:
– Жизнь иногда становится ужасно скучной и однообразной. Возможно, именно поэтому меня привлекают люди, которые могут устроить переполох в высшем обществе.
– Вот и хорошо, – кивнула гостья. – Небольшой переполох – это как раз по моей части.
«Мне очень повезло, что единственным гостем, успевшим проехать через мост, оказалась София Уайт, а не Фрэнсис Хеннинг, например». И было бы еще хуже, если бы в реке оказалась одна из его потенциальных невест. Ведь тогда ему пришлось бы либо жениться на ней до того, как он увидит всех остальных девушек, либо всеми способами ее избегать, чтобы не скомпрометировать, что опять же привело бы к женитьбе на ней.
Герцог и его гостья спустились по боковой лестнице, и он открыл дверь в оранжерею. Это был прекрасный сад с тремя дюжинами разнообразных растений в больших горшках, а также скамейками и клетками с певчими птицами. Адам остановился у входа, а София, осматриваясь, пошла в глубь оранжереи.
– Здесь так красиво! – воскликнула девушка, обернувшись к его светлости. Ее длинные юбки всколыхнулись, и на миг показались изящные лодыжки.
Это было столь неожиданно, что герцог на мгновение потерял дар речи. Откашлявшись, он проговорил:
– Оранжерея – единственный способ уберечь апельсиновые и персиковые деревья от непогоды. Говорят, это приятное место, чтобы посидеть и почитать.
– Сколько гостей вы ожидали? – неожиданно спросила девушка.
– И все еще ожидаю. Думаю… человек тридцать или сорок. – Адаму ужасно хотелось подойти к гостье и поправить чуть соскользнувший с ее плеча рукав платья, однако он сдержался.
– Вы умеете ездить верхом? – поинтересовался он.
София ненадолго задумалась.
– Я несколько раз сидела на пони в школе-интернате, но не думаю, что это делает меня хорошей наездницей. А что?
– Я езжу верхом почти каждый день, – герцог указал на дверь, ведущую в коридор, – и у меня есть также и несколько пони. Мы поедем, как только погода улучшится.
– Вам не нужно меня развлекать, ваша светлость. Просто находиться здесь – это уже подарок.
– Тогда вам нужно больше подарков. Что же касается прогулки верхом… Поверьте, я всегда делаю только то, что мне нравится. Не хотите ли взглянуть на фамильную галерею Басвичей?.. – Герцог повернулся к двери, собираясь пройти в картинную галерею, но, заметив, что гостья не последовала за ним, с беспокойством спросил: – Что-то не так?