Как соблазнить грешника
Шрифт:
— Я не очень понимаю, что вы хотите от меня.
— Вы же вдова. У вас есть опыт. Я полагаю, что вы можете кое-чем поделиться. Дать хороший совет, который пригодился бы мне, который помог бы мне стать хорошей женой. — Эйлин поднесла к носу растертый листок мяты и вдохнула ее приятный аромат. — Отец говорит, слово мужа закон и нельзя выходить из его воли. Более того, отец считает, что жена не может заставить мужа поступать так, как ей хочется. Вы согласны или не согласны с моим отцом?
— Нет, не согласна, — честно призналась Фиона.
— Вот и я тоже с ним не
Фиона насторожилась. Не заключалась ли здесь ловушка? Способ вызвать ее на откровенность? Если Эйлин услышала о ней кое-что, то это был весьма хитрый ход. Однако лицо Эйлин дышало такой наивностью, открытостью, в нем не было ни следа притворства, что Фиона устыдилась своей подозрительности.
— Боюсь, Эйлин, мне нечего вам сказать. Я ведь здесь всего-навсего гостья. Граф не уделял мне много времени, да и излишне откровенным его никак не назовешь.
— Странно. Он так тепло о вас отзывается, Фиона.
— Граф был другом моего покойного мужа. Вот почему он так добр ко мне и к моему сыну. — Фиона запнулась и, откашлявшись, продолжила. — Нас связывает только дружба с моим мужем, и ничего больше.
Чувствуя, как краска предательски заливает ее лицо, Фиона отвернулась в сторону. Мимоходом она нагнулась и вырвала сорняк, затесавшийся среди побегов шалфея. По какой-то необъяснимой причине Эйлин тянулась к ней, однако Фиона понимала: рано или поздно девушка все узнает о ней, это лишь вопрос времени.
Хотя у Фионы было одно утешение: когда правда выплывет наружу, ее уже не будет в замке. А сейчас ей следовало как можно скорее переменить тему разговора.
— Скажи, Эйлин, а дорога сюда была тяжелой?
— Нет, не слишком. Хотя не обошлось без приключений.
— В самом деле? — Фиона вопросительно выгнула бровь дугой. Эйлин нужно было лишь незначительное поощрение, и она в тот же момент пустилась пересказывать подробности и впечатления от их поездки.
Фиона с облегчением перевела дух. Эйлин, как и все молоденькие девушки, обожала говорить о себе. Теперь Фионе оставалось только одно: быть начеку, чтобы вовремя отвести ход беседы от графа. Однако Эйлин продолжала болтать о том о сем, уже больше не возвращаясь к опасной теме.
Когда прозвенел колокол, приглашавший всех к обеду, Фиона даже удивилась тому, как быстро пролетело время. У Эйлин был дар рассказчицы, она умела передать свои впечатления в живой и увлекательной форме, сдабривая их необходимой долей юмора.
— Вы присоединитесь к нам во время обеда? — спросила Эйлин, когда обе женщины вышли из садика, направляясь в главное здание замка.
— Увы, последнее время я чувствую себя неважно, и мне хотелось бы отдохнуть в своей комнате, — притворно вздохнула Фиона, изображая сожаление. — Может быть, чуть попозже, когда мне станет получше, я спущусь вниз, чтобы съесть немного бульона и кусочек хлеба.
— О, как жаль, что вас не будет за столом. Поправляйтесь
Огорчение Эйлин выглядело искренним, но главным для Фионы было другое. Если бы она пошла в общий зал, то наверняка встретилась бы там с Гэвином, а ведь она поклялась себе во что бы то ни стало избегать любой встречи с ним.
— Она опять спрашивала о вас, — сказала Алиса, ставя перед Фионой поднос с едой.
— Кто? — удивилась Фиона.
— Леди Эйлин. Она увидела меня, и ей захотелось узнать, не стало ли вам лучше.
Фиона тяжело вздохнула. После их встречи в садике прошлым утром девушка уже не раз через Алису интересовалась ее самочувствием и даже предлагала навестить мнимую больную, если в этом была необходимость. Внимание Эйлин тронуло Фиону.
— У нее доброе сердце, — печально произнесла Фиона. Жаль, но дружить с Эйлин она никак не могла.
— Не одна только Эйлин интересуется вашим здоровьем, граф также допекает меня своими расспросами, — продолжала жаловаться Алиса.
У Фионы внезапно образовался комок в горле, а сердце болезненно заныло. Все так глупо и бессмысленно. Снова увидеть Гэвина — снова бередить сердечную рану. Уехав из замка, она избавилась бы от ненужных страданий.
— Передай леди Эйлин, если она захочет, то может присоединиться ко мне в галерее после полудня, я собираюсь там вышивать, — сказала Фиона.
— Вы серьезно?
— Вполне. Не могу же я бесконечно прятаться у себя в комнате.
После полудня Фиона и Эйлин, усевшись вместе в открытой галерее и таким образом уединившись от всех, занялись вышиванием. Если бы все это не выглядело в ее глазах нелепо и даже абсурдно, Фиона, может быть, обрадовалась бы представившейся возможности поболтать по душам.
По справедливости ей следовало невзлюбить будущую жену Гэвина. Несмотря на это, за самое короткое время Эйлин сумела пробудить в Фионе симпатию и уважение к себе и даже боязнь за ее, Эйлин, будущее и вместе со всем этим жгучую ревность.
Выходила какая-то полная бессмыслица — невыносимое безнадежное положение, конец которому мог положить только ее уход из замка. Раньше Фиона могла разговаривать по душам лишь с Алисой, но теперь можно было посплетничать с Эйлин. Время за беседой пролетело быстро. С чувством выполненного долга Фиона начала складывать свое рукоделие.
И тут в галерее неожиданно появился Лэдди. Увидев Фиону, он радостно залаял, энергично завилял хвостом и с развевающимися ушами кинулся к ней.
— Ой, кто это? — испугалась Эйлин. — Как это чудовище проникло сюда?
— Да разве это чудовище, — рассмеялась Фиона. — Это Лэдди.
— Неужели граф позволяет собакам бродить по дому? — удивилась Эйлин.
— Только некоторым, пользующимся особым расположением, — усмехнулась Фиона и вынула из кармана платья тряпку, в которую была завернута сахарная косточка. Эту кость принесла утром с кухни Алиса. При виде кости Лэдди страшно обрадовался. Он облизнулся и умильно уставился на Фиону, тихонько повизгивая. Она велела ему сесть и, когда пес послушно выполнил ее команду, бросила ему угощение.