Как создать убийцу
Шрифт:
Роб запрыгнул внутрь и протянул водителю пять евро. Они разговорились и после ряда любезностей – как долетели и как оценили остров – водитель спросил про родину Роба, откуда тот добирался. Услышав ответ, он поспешил извиниться.
– За что?
– Я не говорю на вашем языке, неудобно.
– Может, от этого языка я и уехал.
– Теперь мне кажется, что я не вполне хорошо изъясняюсь и по-английски.
Роб оценил дипломатию весёлого местного.
– Куда желаете? До начала работы я могу нарушить маршрут, ехать куда глаза глядят. Правда, земли
– Ну и хорошо, я и дома люблю кататься по кругу. Так что вперёд.
Они тронулись. Роб оглядывался по сторонам, иногда бросая взгляд на карту.
– Что ищете так рано?
– Когда я начал искать, было поздно. Обошёл все весёлые места с названием «Мулен Руж». Район, клубы, кафе…
Они оба одновременно посмотрели на мельницу, которая вынырнула из тумана.
– Сложно назвать это местом весёлым, – усомнился Роб. – Тем более красным.
Водитель покачал головой.
– Не скажите. Вечером музей закрывается, а затем предприимчивый сын мельника устраивает там бар, который работает до рассвета. И многим его гостеприимство приходится по душе, особенно белокожим блондинкам.
– Остановите, я выйду.
– Да музей ещё не открылся!
– Ничего, мне откроют.
Роб спрыгнул с трамвая и больше на водителя не обернулся.
Он барабанил в толстые двери мельницы, но без толку – они подавляли любой шум. Выбивать их было всё равно, что ломать руками ворота замка. Роб стал подниматься по круговой лестнице на мансарду, где, по его мнению, лучше всего было коротать ночь – рядом с голубями и звёздами, под крыльями мельницы, уходящими в небо.
Окно оказалось открытым, и он, не раздумывая, влез в него, но в темноте звонко стукнулся о раму и почти тут же получил удар в нос. Удар прошёл вскользь, и только это спасло Роба от перелома. Инстинктивно он пнул противника и попал ему в живот. Нападавший сложился и рухнул на пол. Краем глаза Роб увидел, как девушка, накинув на себя полотенце, выбежала из комнаты. Голые ноги затопали по винтовой лестнице.
– Как её зовут? – крикнул Роб.
– Она сказала, что не замужем.
– Она не замужем. Точнее, не за мной. Как зовут?
– Сказала, что Лилия.
Роб выдохнул и огляделся.
В комнату вернулась светловолосая девушка, уже одетая и спокойная. На ней была короткая рубашка, завязанная узлом на талии поверх длинного полупрозрачного платья, клиньями расходящегося от бёдер.
– Дверь заперта, – сказала Лилия, словно оправдываясь, почему не сбежала.
На ногах у неё до сих пор виднелся песок. Европейка с зелёными глазами. И совершенно точно не Анна.
– Месье, а вы в курсе, что проникли в чужое жилище и напали на местного? – пришёл в себя сын мельника.
– Я хотел пропустить пару бокалов, и не ожидал, что здесь притон.
– Здесь не притон!
– Возможно, но полицейские консервативны. Для них если есть алкоголь и туристки, и нет лицензии, то…
– Полицейские? – округлил глаза парень. – Лучше воспользуйтесь услугами моего бара: коктейли у меня от бога.
Лилия улыбнулась:
– Да
Все трое опрокинули по холодной «Текиле Санрайз», не заметив льда.
– А девушка по имени Анна к тебе заходила?
– Не пойми меня неправильно, но тут каждый вечер после экскурсии остаётся много людей, которые не прочь выпить, а дамы нередко задерживаются до утра. И имена они не стремятся говорить.
Роб ничего не ответил.
– Не нашли, что искали? – спросила Лилия, когда они спустились на улицу.
Роб поморщился.
– Выпьем в соседнем баре? – предложила она. – Не хочется так просто возвращаться в номер.
Он согласился. Так он и оказался у стены мотеля – из-за девушки без косметики (после моря и бессонной ночи), с разгорячённым телом и уже без всякого интереса к мужчине.
На тротуар упал тлеющий окурок. Роб с минуту смотрел на его пожёванный фильтр, пока тот ещё дымился, и раскручивал будущую историю брака, словно клубок. По сути, для хорошего рассказа хватило бы одной ночи, после которой не осталось бы ни семьи, ни живой жены.
Загудел движок гольф-кара – уборщики мотеля начинали свой день. У соседней гостиницы на газоне заработали автоматические оросители.
Первые лучи солнца освещали здания на набережной, и те приобретали объём и цвет. Роб снова достал мятый лист и в очередной раз за последние сутки перечитал распечатку электронного письма Анны. Это было приглашение приехать на острова, где она должна быть по работе, с указанием места возможной встречи.
«Воздух здесь пьянит», – писала она. Извинилась за импульсивность и неожиданное приглашение. Указала, какие документы надо взять и даже присоединила анкету. Одна беда, точное название острова в письме не прозвучало. То ли забыла, то ли упустила. Анна любила розыгрыши не меньше шарад.
Роб быстрыми шагами пошёл к безлюдной в этот час набережной. Песок ещё был холодный и тёмный после ночного прилива – через несколько часов он раскалится и заблестит. Пустые лежаки напоминали об отдыхающих. Здесь же разместилась пара мини-ворот, обозначая нехитрое поле для пляжного футбола. В сетке ютился красный мяч. Роб выгнал из головы все мысли и бросился к воротцам. Бывали моменты, когда отчаяние или чрезмерная усталость накатывали на него сверх всякой меры и казалось, с этим нет сил справиться. Тогда он брал мяч и шёл в ближайший двор…
Сейчас Роб носился по песку и старался не думать о том, что путешествие оказалось напрасным, как все предыдущие, и поиски ни к чему не привели. Переписка с Анной – последняя форма общения, которая осталась у него. Пытался ли он увидеть её лично или хотя бы поговорить? Поговорить пытался, встречи предлагал, но не преследовал; хотя было время, когда он знал, где её искать. Роб убедил себя, что если без её желания он добьётся встречи, то на этом может закончиться даже то немногое, что между ними оставалось. Возможно, думал он, письма для Анны – это форма игры, нежелание отказываться от того, что у неё сейчас есть.