Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений
Шрифт:
Между тем посредники из полиции продолжали делать свое дело. На исходе среды им удалось добиться освобождения больной персиянки, а на другой день — задобрить террористов щедрыми посулами британского правительства. Захватчики согласились перенести конечный срок своего ультиматума на утро пятницы 2 мая, а затем и на более позднее время.
Пока террористы были поглощены всемирным вниманием к своим никому прежде неизвестным персонам, из неприметного городка Херефорда в британскую столицу прибыли два батальона полка САС № 22. Альпинисты из батальона «Д» установили на здании множество радиозакладок и скрытых датчиков
Спустя трое суток у коммандос все было «застегнуто на последнюю пуговицу». Однако миссис Тэтчер надеялась, что террористы сдадутся и не придется рисковать людьми. Кое-как удалось протянуть время до воскресенья 4 мая 1980 года. И тут зазвучала новая «песня»: главарь террористов объявил, что новостные радио- и телепередачи не полностью информируют о «справедливых требованиях патриотов Арабистана».
Британские официальные лица привлекали к переговорам все новых арабских представителей, но в понедельник терпение бандитов лопнуло. Они пристрелили Аббаса Лавасани — пресс-атташе посольства Ирана. Для устрашения правительства в 19.00 его тело было выброшено из окна — прямо на тротуар улицы Принс Гейт. Узнав об этом, «железная леди» пришла в неописуемую ярость и приказала немедленно освободить заложников.
Первым делом командир САС-22 Майкл Роуз распорядился убрать от посольства телекамеры: так был учтен урок Мюнхена, когда захватившие израильских спортсменов террористы «Черного сентября» наблюдали по телевизору за всеми приготовлениями полицейских. Шли шестые сутки теракта. В 19.23 Роуз отдал сигнал о начале атаки — с застекленной крыши в лестничную клетку посольства была брошена шумовая граната.
Тут же две четверки альпинистов из батальона «Д» спустились на фалах с крыши на балконы и в окна третьего этажа одновременно с тыльной стороны здания и с фасада. Пуленепробиваемые стекла вышибали ударами ног в тяжелых ботинках.
В тот же миг четверка бойцов батальона «Б» выскользнула из двери соседнего крыла — посольство занимало лишь часть здания — и подобралась к фасаду посольства. Коммандос взорвали дверь подъезда, вышибли стекла в окнах первого этажа и через мгновение оказались внутри.
Все коммандос были в черных компактных противогазах. Забрасывая помещения светозвуковыми гранатами и гранатами со слезоточивым газом, бойцы устремились к местам, где находились террористы.
…Вот уже шестые сутки полицейский капитан Тревор Лок переживал страшное унижение: он не только не сумел защитить вверенный его опеке персонал посольства, но и сам оказался в заложниках. Когда в окне показалась фигура спускающегося с крыши бойца, предводитель террористов по кличке Салим вскинул револьвер калибра 0,38 дюйма.
Однако пленный полицейский набросился сзади: обхватив Салима за бедра, он швырнул террориста на пол приемом из арсенала своей любимой игры регби. И завладел оружием бандита. В общем, Тревор Лок сделал именно то, к чему готовился в плену все время. Однако убить безоружного капитан не решился.
В следующий миг разлетелось вдребезги стекло, и ввалившийся в комнату боец мгновенно оценил обстановку.
— Отойди! — крикнул он
Полицейский с револьвером отпрыгнул к стене, и простучала короткая очередь. Салим безжизненно ткнулся в ворс дорогого персидского ковра, а боец бросился дальше на поиск террористов и заложников.
Между тем от взрыва в здании возник пожар. Это едва не кончилось трагически для одного из штурмующих, который запутался в своем фале и на какое-то мгновение повис в гудящем пламени. Но опытный альпинист не растерялся. Сверкнул клинок, трос был перерезан, и боец рухнул на балкон. С ушибами, кровоподтеками и ожогами, он поднялся и, прихрамывая, присоединился к своим товарищам.
В закрепленные под шлемами коммандос приемопередатчики непрерывно поступала информация от их командиров, которые следили за террористами при помощи подслушивающих и подсматривающих устройств. Полицейское оцепление вокруг здания едва сдерживало напор зевак и журналистов. Бойцы батальонов «Б» и «Д» распахивали одну за другой двери комнат, двигаясь навстречу друг другу. По любой фигуре с оружием сразу открывался огонь на поражение — так были убиты трое террористов.
Однако одна из тлеющих шумовых гранат подожгла шторы в комнате, и огонь быстро распространился по всему второму этажу. Протоколист Би-Би-Си Сим Харрис, спасаясь от пламени, выскочил на балкон. Здесь боец САС приказал ему перебраться на соседний балкон, откуда заложник был вновь препровожден в здание — вплоть до окончания операции.
Большинство заложников содержались в помещении телекса — посольской станции международного телеграфирования на третьем этаже. Осознав, что начался штурм, террористы открыли огонь, успев застрелить Али Акбара Самадзаде и ранить еще двоих заложников. Это произошло за мгновение до того, как в помещение ворвалась четверка из батальона «Б».
— Где террористы?! — громогласно вопросил один из бойцов.
Повторять дважды не пришлось.
— Вот, вот, — послышались голоса, — это они стреляли в нас!
Двое бандитов были немедленно располосованы очередями из пистолет-пулеметов. Шестой террорист попытался затеряться среди заложников, но был немедленно разоблачен и арестован. Коммандос вывели освобожденных людей из горящего здания и передали их поджидающим медикам.
Спустя 17 минут «железная леди» получила доклад о том, что всё кончено: пятеро из шести налетчиков перебиты, а 22 заложника спасены. Операция «Нимрод» («Nimrod») была завершена. Британцы были в восторге: оказалось, у них есть очень серьезные защитники. Все-таки одно дело — сообщения об успехах контртеррористической деятельности из далекого Ольстера, и совсем другое дело — блестящий штурм в центре мировой столицы.
Аятолла Хомейни вздохнул с облегчением и вынужден был сквозь зубы выразить признательность британскому послу в Тегеране. «Железная леди» Тэтчер, воспользовавшись моментом, замолвила словечко за американских заложников в Иране. Тогда-то узурпатор Хомейни и принял решение освободить американцев — но не раньше, чем ненавистный президент Картер проиграет выборы. Хомейни был мерзавец, но отнюдь не дурак: аятолла прекрасно понимал, что имидж Ирана, да и всей шиитской версии ислама сильно страдает от того, что невинные люди томятся в плену.