Как стать авантюристом? Размышления миллионера
Шрифт:
Имея 10—20 тысяч долларов заработной платы, человек может ощущать себя миллионером. Он будет жить, как миллионер, но миллионером по сути не являться. Если посчитать по формуле оценки капитала, 10 тысяч умножить на 12 месяцев и умножить на 10 лет, мы получим цифру 1 миллион 200 тысяч. Но эта цифра, эта сумма — не капитал этого человека, а стоимость его работы; это его стоимость как специалиста. Капитал человека — это либо проценты на вклад в банке, либо проценты по акциям, либо доходы от аренды, то есть то, что работает без вмешательства человека. Настоящие миллионеры — это те, кто имеет такой доход, у которых
Ты спросишь, как же тогда бизнесмены ведут миллионные проекты, вкладывают миллионы, не имея в наличии этих денег. Они придумывают бизнес, продают идеи, привлекают инвесторов, занимают деньги у частных лиц, берут кредиты в банках и управляют всей этой махиной как управляющие компаний и совладельцы, зарабатывая на управлении и на росте капитала.
На самом деле настоящие миллионеры и не стремятся иметь миллион наличными, они заботятся о том, чтобы этот миллион приносил процент. Поэтому у настоящих предпринимателей никогда нет свободных денег. Они постоянно их куда-то вкладывают, инвестируют, часто в ущерб сегодняшним потребностям своей семьи. Один украинский вице-премьер как-то сказал мне: «Знаешь, Гена, когда ты имеешь возможность тратить 50 тысяч долларов на себя, через некоторое время понимаешь, что покупать уже особо нечего». Многие бизнесмены, даже кажущиеся миллионерами, до сих пор не вышли на сумму 50 тысяч долларов для личного потребления. Настоящий миллионер всегда озабочен вложением своих денег или в недвижимость, или под процент.
Те, кто получают зарплаты даже в 10 тысяч долларов, не являются миллионерами. А чтобы иметь постоянный доход 50 тысяч в месяц, посчитаем: 50 умножить на 12 месяцев и умножить на 10 лет. Шесть миллионов в недвижимости или акциях со скромным доходом — 10% годовых.
Вот эти люди, которые имеют постоянный доход на капитал, — наши миллионеры. То же самое с миллиардерами. Их богатство исчисляется не деньгами, а предприятиями, вкладами, процентами, которые приносят им огромные ежемесячные доходы.
Встав со своего царского места за богатым письменным столом из темного дерева, Балашов подошел к окну с цветущими магнолиями. Отодвинув одной рукой штору цвета кофе с молоком, он погрузился в созерцание улицы и домов. По узкой дороге, ведущей к Верховной Раде, пронесся чиновничий кортеж.
— Киев — удивительный город. В центральной его части живут миллионеры с мизерными зарплатами и пенсиями. Они страдают от того, что не могут позволить себе отдых за границей, автомобиль, качественное лечение, докторов и лекарства, а сами тем временем живут в сердцевине европейской столицы в собственных квартирах. Эти семьи обитают в центре Киева в дорогущих апартаментах в нищете, едва сводя концы с концами, и не задействуют свой главный капитал — свою квартиру, которую можно отремонтировать и сдать в аренду, получая от этого постоянный доход. А жить ведь можно в более дешевой съемной квартире в другом районе… Но они ничего не меняют и продолжают винить судьбу в том, что у них ничего нет. Они не понимают, что у них есть капитал.
Знаешь, как-то отдыхая в Гоа, на его восхитительном побережье из белого чистого песка, я познакомился с пожилой семейной парой из Петербурга. Я называю их про себя «два счастливых пенсионера». Они рассказали, что свою квартиру в Петербурге сдали в аренду и получают с этого 5 тысяч долларов в месяц. В Гоа они живут полгода, питаясь королевскими креветками и снимая неплохую
На этой фразе в кабинет ворвался кто-то из сотрудников офиса. Взлохмаченный мужчина в полурасстегнутой истерзанной рубашке, неистово размахивая в воздухе помятыми бумагами, что-то громко говорил про иски в суд и грузоперевозочную машину. Шеф нахмурился и принялся выяснять подробности. Пора было заканчивать разговор. На скорую руку покидав вещи в сумочку, я вышла в просторный холл офиса агентства недвижимости «Липки», принадлежащего Балашову, и направилась к вешалке.
— Эй, постой-ка! — кто-то из сотрудников окликнул меня. — Хочешь 50 долларов?
— Хочу, добрый человек, коли не шутишь.
— Ну тогда приходи в воскресенье в 11 утра по такому-то адресу.
— А что делать надо будет?
— Никто точно не знает, но что-то связанное с мебелью.
— Ладно, если получится, приду…
Мебельная авантюра
Не столько нужда в лишних 50 долларах, сколько любопытство погнало меня в воскресенье по указанному адресу на Оболонскую набережную. Местом назначения оказался шикарный салон с огромными витринами, в которых красовалась фешенебельная, изысканная мебель. Потолок окаймлял хрусталь, переливающийся всеми цветами радуги в свете горящих лампочек, искусственные свечи, диковинные люстры-цветы. Заходя в заведения подобного рода, всегда испытываешь неловкость за свой скромный внешний вид, за то, что дерзнул переступить этот порог, отделяющий мир престижных вещей от серой обыденности, не имея с собой как минимум несколько тысяч евро наличными.
Не найдя никого из знакомых на улице, втянув голову в плечи, я отважилась оскорбить своим жалким присутствием салон элитной итальянской мебели. К счастью, внутри уже бродило несколько сотрудников агентства недвижимости, к которым я тут же присоединилась. Вели они себя довольно странно, блуждая небольшой стайкой между рядов диванов и кресел, делая вид, что прицениваются, хотя цены там были просто бешенные как для нас, простых менеджеров.
— Спокойно. Без лишних вопросов, повторяй за нами, — зашептали они.
— А в чем заключается подработка?
— Сейчас приедет машина, узнаешь.
Проходя мимо Балашова, разговаривающего с двумя мужчинами в строгих костюмах, они кивнули и продолжили свой неспешный осмотр за следующим рядом мебели. За витринами салона припарковался грузовик, из которого бодро выскочили молодчики в темно-синих робах. Они направились в магазин, перекинулись двумя словами с шефом и как ни в чем не бывало начали грузить мебель. Спутники Балашова сильно занервничали, стало слышно, что они общаются на повышенных тонах, размахивая руками.
— Что это значит?! Мы так не договаривались! Вы аферист!
— Эта мебель вам не принадлежит, — упрямо и спокойно отвечал Балашов, руководя рабочими. «Посетители» салона принялись им помогать, упаковывая дорогущие пуфики, серванты и софы в полиэтиленовую обертку.
Лица собеседников Балашова изображали такое искреннее негодование и беспомощность, что на какой-то момент их стало жалко. Они метались по салону, хватаясь то за мобильные телефоны, то за какие-то бумаги, пытаясь внушить что-то Балашову, но тот был непреклонен и только приговаривал: