Как стать чародеем. (Дилогия)
Шрифт:
– Ты уже был здесь?
– Да и не раз.
– Зачем?
– А вот этого, милая, я тебе не скажу.
Ива, привыкшая к подобным ответам, даже приободрилась и посмотрела на спутницу.
Та застыла в седле подобно древним статуям. Изумление плескалось в темных бесстыдных глазах. Со стороны казалось: что-то ее безмерно удивило. Но и Ива и Т’ьелх прекрасно понимали, что как бы ни было сильно удивление, оно не заставило бы девушку выглядеть столь ошарашенной. Но что так потрясло Катерину, они не решились спрашивать.
Просто тронули пятками коней, и через пару мгновений
Ива увлеченно вертела головой, старясь рассмотреть все получше. Чем дальше они продвигались вперед, тем сильнее было ощущение нереальности. Словно все вокруг было не настоящим. Знахарка не могла даже себе объяснить это чувство, но факт оставался фактом: ей казалось, что все окружающее – это мираж, морок, иллюзия. Не может кладбище выглядеть столь… жизнеутверждающе. Не может оно утопать в зелени и цветах, искриться радостью на солнце. Когда Ива поделилась этой мыслью с Т’ьелхом, он только покачал головой:
– Это же совсем другая культура, милая. Мы лишь немного знаем об их традициях и философии. По моему опыту, кошки – самые жизнелюбивые существа на свете. Не в том смысле, что умирать не хотят, а именно они более всего любят жизнь во всех ее проявлениях.
– Разве не темные эльфы? – усмехнулась знахарка.
– Они тоже, но у кошек – это просто нечто. Так почему же их кладбищу не выглядеть как роскошному приморскому городку?
– Но ведь смерть – это, прежде всего, разлука с любимыми, а кошкам, судя по истории Аня и Вера, тоже не чужды подобные чувства.
– Не знаю, любимая. Может, они считают, что негоже окружать печалью того, кто был столь радостен при жизни.
– Кладбище… – подала голос Катерина, – в большинстве культур место для живых. Именно нам грустно и больно, а те, кто ушел… им уже все равно. Говорят, там… нас всех ждет покой. Может, кошки считают, что не стоит болью омрачать этот покой.
– Может… – согласилась явно не убежденная Ива.
– Но знаешь, ты права в чем-то, – заметил Т’ьелх. – Есть здесь что-то ненастоящее. Слишком тихо вокруг.
Катерина бросила на эльфа резкий короткий взгляд. Знахарка, лучше спутницы знавшая темного, видела, что тот краем глаза наблюдает за брюнеткой.
Ива попыталась найти причину такого поведения. Вряд ли она ему нравится как женщина. Катерина принадлежала к тому типу, для которых случайный секс – норма жизни. И если бы Т’ьелху хотелось перепихнуться, они давно бы уже столковались на этот счет. Тогда что? Ему просто интересно? Скорее всего, он замечает что-то необычное, ненормальное в поведении девушки, вот и прощупывает ее, пытается найти объяснение этим странностям.
Знахарка тут же задумалась, что ее смущает в новой знакомой, и нашла множество причин. Наверное, Т’ьелх видел больше, ведь он все-таки лучше знает мир.
Пока мысли метались по воспоминаниям последних дней, Ива краем сознания уловила звук, который отличался от неспешного цоканья копыт. Где-то – но не далеко, так, что было еле слышно, – пела девушка. Как только знахарка это осознала, она вынырнула из пучины раздумий и начала оглядываться. Но звук тут же исчез, словно его не было. Стоило травнице вновь отвлечься от
– Милая, что ты головой вертишь из стороны в сторону? – не выдержал наконец эльф.
– Ты скажешь, у меня белая горячка, но мне слышится голос.
– И давно это с тобой? – съехидничал возлюбленный.
– Да вот уже с полчаса.
– И что он тебе говорит?
– Ничего он не говорит, – огрызнулась знахарка. – Поет он. Вернее, она.
Они проехали мимо изящного портика в духе южных городов со статуей обнаженной девушки в центре, и пение стало утихать.
– А о чем?
– Не знаю. Непонятно. Вот черт, а теперь музыка впереди.
– Может, ты духов слышишь?
– А так бывает?
– Почем я знаю? Наверное. Почему нет?
– Только этого не хватало!
– Почему?
– И что мне теперь, по кладбищу не пройтись?
– Милая! – чуть не взвыл Т’ьелх. – Ну не разбираюсь я в магии, не разбираюсь!
– А может, это твое воображение? – резко произнесла Катерина. – Ты у нас девушка впечатлительная. Едем по кладбищу, тишина нехорошая. Того и жди, мертвяки из-под земли вылезать начнут. Вот и разыгралось воображение. Я, например, ничего не слышу.
Ива оторопело посмотрела на девушку. Знахарка так привыкла общаться с эльфом, который потакал всем ее прихотям и чудачествам, что сарказм, свойственный большинству людей, воспринимался как что-то необычное. Пока она обиженно дула губки, Т’ьелх с интересом разглядывал причину неудовольствия любимой и наконец выдал:
– А что же тогда прислушиваешься?
Катерина едва заметно сузила глаза:
– Стараюсь услышать, что там такое Иве померещилось.
– Странно, а мне показалось, что это началось задолго до слов Ивы. Этак за час с небольшим.
Брюнетка безразлично пожала плечами:
– Действительно показалось.
Ива, широко раскрыв глаза, смотрела на спутников, понимая, что происходит что-то важное, но не улавливала истинной подоплеки перебранки. Немного подумав, она решила сгладить углы, переведя разговор на другую тему:
– Т’ьелх, а нам долго еще ехать?
Эльф еще пару секунд продолжил сверлить в Катерине дырку, потом перевел взгляд на подругу:
– В принципе нет, но сегодня уже не успеем. К тому же к храму Аня и Вера надо подходить после полудня. Через час-два, но не позже. Это вроде как дань уважения. Помнишь, в легенде говорилось, что последняя встреча, то есть не самая последняя, а из тех, когда они были еще заколдованы, произошла в самом разгаре дня, после праздничной службы. Вот и считается: лучше приходить к ним именно в это время. Так что проедем еще немного. Там будет храм Миетан – богини покоя. Рядышком и переночуем. Это хоть и кладбище, то есть по сути святая земля, а я точно знаю, что лихим людям это не помеха, но около храма все ж поспокойней будет. Любой идиот дважды подумает, прежде чем злодеянием тревожить Миетан. Но все равно придется дежурить.