Как стать человеком
Шрифт:
– Хорошо, буду молчать.
– Вот и прекрасно, - координаторы переглянулись.
– Скажите, вы пишете стихи?
– В этом есть что-то недопустимое?
– удивился Рэнк.
– Нет. Но вам не кажется, что это несколько выделяет вас среди других?
– Это, конечно..
– И еще вы перерыли весь архив и ознакомились со всем заводом.
Видите, мы и это знаем.
– Я мало понял в этом архиве. Я не скрываюсь. Гораздо удивительнее то, что вам захотелось это узнать.
– До вас этого никто не делал.
– Расстрелять за это?
–
– Вы на полном серьезе?
– Сообщаю вам, что вы человек.
– Можно подумать, что я не знал!
– Вы человек, и с вас невозможно снятие матрицы.
– То есть?
– удивился Рэнк.
– Ваш мозг имеет глубокую структуру, не поддается программированию.
– Так вот откуда моя отсталость в учебе!
– Рэнк хлопнул себя по лбу.
Альфа внимательно посмотрел на Рэнка:
– То, что другим просто писали в мозг, вы запоминали самостоятельно. Это чудовищная работа.
– Для меня невозможно обновление?
– Совершенно верно, - кивнули координаторы.
– И я умру?
– Да, умрете, если мы не сделаем вам операцию.
– Так делайте!
– Вы не будете писать стихи.
– Ну и пусть!-взвился Рэнк и тут же задумался.
– А как же другие поэты?
– А еще координаторы, - в тон ему продолжил Альфа, - все они люди и, следовательно, смертны. Они долго не живут, одно только имя переходит по наследству. Развитие возможно лишь в обществе, где есть смерть и нет застоя.
– Не может быть!
– В этом и состоит тайна. Мне прямо н мозг зашита защитная сетка, которая не дает считать мысли. Сетка есть и у вас.
– А у них?
– Рэнк кивнул на дверь.
– А у них нет, и в их мысли можно вмешиваться. Свойство человеческой природы -быть смертными, а бессмертными могут быть только предметы неодушевленные, машины.
– О господи, - простонал Рэнк.
– Они не осознают приказа, но выполняют его. Зачем вы все это мне говорите?
– Ваши действия становятся опасными, за вами тянутся другие. Библиотекарь пытался прочесть ваши документы, мы еле его остановили.
Ваша мать пыталась писать дневник. С такими мыслями трудно справиться.
– Что же вы меня не остановили? Ведь живут же другие поэты!
– Они живут, не соприкасаясь с бессмертными, они не ходят по улицам, как вы. Вы же почти осознали свое положение и могли много попортить в чужих мозгах. Вы, как вирус, сеяли мысль.
– Я не хочу, - воскликнул Рэнк, - я не буду с вами разговаривать!
– Или бессмертие, или переход к нам, смертным. Станете тем, кем хотите. Вам не уйти от нас, вы никогда не станете прежним. Бессмертие как болезнь, вы можете быть больны, можете быть здоровы, но одновременно быть и здоровым, и больным нельзя.
– Я хочу уйти!
– Рэнк направился к двери.
– Сначала ваше решение!
– Вы вершители, а они роботы?
– закричал Рэнк.
– У них иные цели и потребности, они просто не задумываются, а в
– А если я закричу: "Люди, посмотрите на себя!"
– Ваш крик никто не услышит.
– Значит, решено? Вы будете смертным?
Бешенство охватило Рэнка. Он незаметно вытянул из кармана сварочный разрядник и резко ткнул его иглой сначала одного, а затем второго координатора. Голубая искра проскочила между электродами, и два парализованных тела упали на пол.
Бежать! Рэнк распахнул дверь и бросился вниз. У входа стоял общественный экранолет, старый и весь обшарпанный. Наверное, его готовились списать в утиль", но забыли, во всяком случае, скорости от него добиться было бы затруднительно; Рэнк, не обращая внимания на такие мелочи, вскочил в кабину и дал газу. Город резко провалился вниз, и Рэнк, заложив вираж, понесся прочь. Живым он им не дастся, он спрячется где-нибудь, будет писать, разбудит отца, мать, всех своих друзей, всех людей на земле. Только бы уйти от погони. В том, что его будут искать, Рэнк не сомневался.
Экранолет резко снизился, под крылом развернулась бескрайняя тайга. Сзади никого нет, а вот внизу вроде бы то, что нужно.
Бросив машину в прогалину между деревьями, Рэнк сокрушил несколько вершин и благополучно сел, прямо в кустарник. Он быстро выгрузил сопровождающего робота, сделал дом и гараж, тут же загнал в экранированное подземное убежище экранолет и самого робота. Здесь его не найдут, здесь он свободен.
Писать, работать - вот его призвание, его смысл жизни.
Рэнк начал быстро диктовать в микрофон все то, что слышал. Из машинки поползла лента бумаги. Рэнк пробежал ее глазами и с досадой отбросил. Нет, так не пойдет. Его не поймут, его оплюют, осмеют.
Он понял: надо писать не сухой документ, а книгу и в ней исподволь раскрыть читателю глаза, протереть их, и зрячий да увидит. Рэнк бросился к столу, мучимый нетерпением. Он сидел всю ночь. Его рвало стихами и мыслями. Лишь когда снаружи уже начался новый день, Рэнк с гудевшей от напряжения головой, еле переставляя непослушные ноги, выбрался на свет божий.
Обвел поляну взглядом и присел на траву. Сверху раздался шум, и прямо к нему на поляну плюхнулся экранолет какой-то новой конструкции. Рэнк понял, что на этот раз он окончательно влип и что ему не уйти. По-кошачьи перекатившись в заросли, Рэнк припал к стволу дерева и вытащил лучевой резак. Слабовато, конечно, но все же не голыми руками воевать. Поразмыслив, он спрятал это обратно и пополз задом в чащу.
– Постойте, Рэнк, не убегайте. Поговорим спокойно!
Рэнк замер.
– Не бойтесь, пожалуйста, я ведь в отличие от вас не вооружен, - из экранолета вылез смуглый низкорослый человек.
– И я совершенно один.
– Отойдите от машины.
– Рэнк встал за ствол.
– Могу даже раздеться, - незнакомец отошел от экранолета, снял куртку и кинул ее в сторону, - видите, у меня карманов нет.
Рэнк вышел из-за дерева:
– Что вам угодно?
– Дайте мне то, что написали.