Как стать искусствоведом

Успенский Антон

Это я о чем? – Мы открыли выставку Вильяма Бруя. Он был в этом городе последний раз почти сорок лет назад, в 1970-м. Довольно много людей тогда его последний раз и видели, и

пришли сейчас (настоящих бруйных мало). И он всех приглашал и пригласил. Брую даже дали некрупную золотую медаль за вклад. Прямо на открытии на ступеньках Мраморного дворца, и на следующий день он носил этот пиджак уже омедаленный. Пока Боровский говорил речь, Бруя накрыло «Русским хлебом» пару раз, то есть реклама спонсора от ветра потревожила шляпу вместе с головой. Бруй сказал, что он сорок лет ходил по пустыне и пришел обратно, в Египет. Египтяне устроили овацию, не вникнув в описание бруевского маршрута, и впитались в залы выставки…

Далее перехожу на пунктирный стиль. Художник Леня Б. вместо «привет» сказал мне: «И какого еще Бруя вам надо?!» Банкет был сидячим в белом зале дворца по спецпропускам. «Русский хлеб» оказался теплой водкой в настораживающих количествах. Уже насторожившиеся на

стороне как-то сразу устроили танцы. Ну, по крайней мере, им-то казалось, что это танцы. Девушка с альтернативной внешностью обнялась с мальчуганом без носков, что подчеркивали закатанные брючины. Девушка была украшена повядшей сиренью и съемками у раннего Сокурова. Ее кавалер отличился позже, старательно пытаясь побить партнершу.

Художница Ольга Т. пришла в такой шляпке… В общем, у нее на голове была застеленная двуспальная кровать с ночничком и подушечкой. От таких шляпок у самого Филиппа Трейси может трейснуть. Что у трезвого на голове… Пели «Чемпионки мира» и ставили фонограмму Хвоста, который посвятил Брую стих, который тот потерял вместе со сборником Хвоста на вернисаже. «Русский хлеб» оказался всему голова. Пришел Влад Монро в форме небесного хунвэйбина, надел темные очки и стал похож на заслуженного муравья. Лера была так прекрасна в вечернем платье, что я это понял, только когда сказал ей это. И – если бы только это…

Конец ознакомительного фрагмента.