Как сварить хорошее зелье
Шрифт:
— Родился в правящей семье. Был старшим сыном. Когда время его отца подошло, принял бразды власти на себя. — Нику явно тема не доставляла особого удовольствия.
— А круг общения, привычки? — попытался разговорить его я.
— Да какие там привычки. — Он отставил бокал в сторону. Мерцание крошечных огней в хрустальных гранях фужера дало яркие отблески на деревянную поверхность. — Он с вами и то больше общается. Сами же знаете — у меня были няни, учителя, но никак не отец.
Я тихо выдохнул, признавая его правоту. Это правда, на наших семейных ужинах император появлялся куда чаще, чем на
— А твоя мать ничего такого не знает? — озвучил мои мысли брат. — Он не встречался с ней после того, как, ну… — он не стал продолжать, имея в виду ночь зачатия самого кронпринца.
Ник поморщился, в защитном жесте сложив руки на груди.
— Нет. Вы же знаете, что мне даже так и не удалось уговорить ее переехать в столицу.
Я откинул голову на мягкую спинку дивана, пытаясь сопоставить факты. В целом получается, что мы явно что-то пропускаем в биографии дядюшки. Что-то очень и очень важное пропускаем. Что-то, что могло повлиять на него настолько, что вместо того, чтобы представить императрицу двору, он обрюхатил одинокую вдову где-то на окраине империи и забыл о сделанном сыне на долгие годы. И возможно, именно эта причина заставляет его вести себя столь странно сегодня. Отец явно должен это знать!
Переглянулся с пришедшим к тем же выводам братом.
— Он не рассказывает о прошлом, ты же помнишь, — покачал он головой, с тихим вздохом убирая руки от огня и присаживаясь на диван рядом со мной.
Я кивнул, подтверждая его слова. Отец точно не расскажет, а вот…
— Когда поедем? — В глазах брата сверкнули довольные блики тех же мыслей. Наша мать может знать хоть что-то!
Задумчиво перевел глаза на все же немного жгущийся браслет. Адриан проследил за моим взглядом, мгновенно мрачнея. По всей видимости, его браслет его совершенно не беспокоил.
— Эй, я все же здесь! — раздраженно щелкнул пальцами кронпринц, наблюдая за нашими переглядываниями. — О чем речь?
— Наша мать может что-то знать, — просто сказал Адриан, — но из-за невесты мы не можем поехать к ней прямо сейчас. Они с отцом в загородном поместье, а это в пяти сутках отсюда как минимум.
Некоторое время мы молчали, каждый думая над своей проблемой. А затем дворецкий, тоже нанятый дядюшкой лично, позвал нас на обед, да так мы и просидели за столом вплоть до ужина, строя различного рода гипотезы о том, что же могло такого произойти с императором в молодости, что тянется тайной интригой вот уже много лет.
— Я тебе говорю, что этого не может быть, — жаркий спор о происходящих в империи событиях не утихал вот уже часа три. Горячие искры с волос Адриана буквально сыпались буйным каскадом, оставляя на щербатых досках пола маленькие черные точки ожогов. Ник, уже давно отсевший от нас подальше, чтобы не цеплять нашу магию, ему возразил:
— Еще как может: вспомни, что было пять лет назад!
Мы все прокрутили в уме заигрывания императора с одной из старух-фрейлин, которые неотступно жили во дворце еще со времен его матушки и нашей бабушки, погибшей на охоте по неосторожной случайности вот уже много лет назад.
— Да нет, тебе говорю! — взревел Адриан, раскрытой ладонью громко хлопая по столу и соскакивая со своего места.
— А я говорю — да! — Ник стоял на своем.
И
Платье, некогда голубого цвета, сейчас было едва ли даже серым. Нежная фарфоровая кожа приобрела землистый оттенок, а на носу у девушки гордо восседала паутина с уже давно покинувшим наш мир маленьким паучком.
В груди зажегся слабый огонек раздражения на эту ненормальную неугомонную девицу. Она часто будет что-то вытворять? То к косяку в храме прицепится, то в пыльном платье на ужин придет, словно нельзя было уделить хоть каплю времени на душ и переодевание. А чего только стоит ее выходка с подвалом?.. До сих пор поджилки трясутся: ведь это дом старой постройки — на лестницах тут обычно всегда довольно скользко и сыро, а она еще и без света туда собиралась пойти.
Впрочем, почему я должен терпеть рядом с собой замарашку? Не стоит поощрять подобное, ведь нам жить вместе еще целый год, во дворец ее водить — пусть привыкает более строго придерживаться этикета. Да хоть руки перед обедом моет!
— Мелания. — Должно быть, мой голос звучал как-то устрашающе, так как девушка невольно вздрогнула и нервно покосилась на меня, словно я чудовище какое, но сбавлять тон я уже не стал — в конце концов, я требую просто чистоты, а не каких-то там сверхъестественных вещей. — Встань и выйди из-за стола. Неприлично появляться в обществе в столь… — еще раз оценил ее внешний вид, — оригинальном виде, — подобрал наименее обидное слово.
Однако взгляд невесты стал колючим. В глазах огнем горела решительность и даже какая-то ярость. Девица расплылась в спокойной уверенной улыбке и встала. Нависая над столом и пачкая падающей с ее одежды пылью блюда. Поморщился — ну это уже ни в какие ворота! Она совсем не думает?!
Раздражение, накопившееся за день, искало выхода.
— Это вам, а не мне приспичило вызвать меня сюда словно собачонку и даже не дать времени на то, чтобы переодеться! — Ее голос отливал сталью.
— Да кому ты нужна? — вырвалось невольно. Хотя я вовсе не имел в виду ничего оскорбительного, однако прозвучало это явно некрасиво. Судя по взгляду девушки, сейчас будет буря! Постарался не смотреть на тело мертвого паучка.
Однако невеста среагировала очень своеобразно, демонстративно вытягивая грязные пальцы и отряхивая их прямо над столом. Удивленно вскинул брови — любая другая бы на ее месте просто громко закатила истерику, а эта взяла и отряхнулась?! Оригинально! До этого момента еще ни одна их моих прошлых пассий не реагировала так спокойно на подобные слова, а то я, признаться, иногда действительно ляпну не подумав.
Девушка, сверкнув странным взглядом и откинув мокрую челку со лба, манерно присела в глубоком реверансе, запутавшись в подоле прилипшего к ногам явно от подвальной сырости платья. И надо отметить, прилипшего к очень красивым, стройным и длинным ногам. Быстрым взглядом я оценил и довольно высокую, пусть и небольшую, но округлую грудь с гордо торчащими от холода сосками, тонкую талию, узкие красивые запястья.
— Как вам будет угодно, ваши высочества.
Дверь столовой тихо хлопнула, снова оставляя нас втроем.