Как убить рок-звезду
Шрифт:
Первый раз в жизни ему пришло в голову, что однажды, скорее рано, чем поздно, его отец должен умереть. Он не мог представить себе мира без Дуга Блэкмана и заранее не хотел мириться с тем, что вся Америка будет считать эту потерю своей, и скорбь сына, потерявшего отца, затеряется в скорби страны, потерявшей своего кумира.
– Расскажи мне, что там будет происходить, – сказал Дуг, – и какого черта должен буду делать я.
– Десятый раз повторяю: ничего.
– Я больше не выступаю. Не забыл?
Дут
– Тебе надо будет только встать и поблагодарить всех в конце. А перед этим десяток твоих коллег исполнят твои песни, а может быть, и какие-нибудь свои.
– «Happy Birthday» петь не будут?
– Этого обещать не могу. Ты составил список?
Уже неделю назад Лоринг просил Дуга назвать музыкантов, которых он хочет пригласить участвовать в концерте.
Зажав сигарету в зубах, Дуг вытащил из кармана рубашки кучу бумажек. Он рассматривал их и рвал все ненужные. Какой-то счет, обертку от жевательной резинки, пустой спичечный коробок. Непорванной осталась только одна визитная карточка. Он протянул ее Лорингу. Она принадлежала какому-то банковскому чиновнику.
– На другой стороне, – сказал Дуг.
Лоринг перевернул карточку. Там был нацарапан перечень имен, из-за нехватки места слившихся в одну нечитаемую абракадабру.
Это был список всех, кто что-то значил в рок-н-ролле: старых, молодых, известных и не очень. На последнем имени Лоринг запнулся и перестал дышать.
– Папа, ты ведь не серьезно?
Дут потушил сигарету и посмотрел на имена.
– Господи, Лоринг, ну что ты разволновался? Он хороший парень. И он заслуживает этого.
Лоринг взял пепельницу и выкинул ее в мусорный контейнер, который легко открыл, воспользовавшись педалью, необнаруженной его отцом. Потом поставил пепельницу в раковину и включил воду.
– Нет. Я не хочу, чтобы он там был.
Дуг засмеялся:
– Это ведь не твой день рождения. К тому же этим ты хоть немного сможешь компенсировать ему то, что ты и твоя девушка с ним сделали.
Лоринг старался оставаться спокойным. Очевидно, его отец тоже верил в миф о том, что он украл Элизу у Пола. Если бы все действительно было так просто.
– Дело не только во мне. Элиза тоже не захочет.
– Я уже спрашивал об этом Элизу. По-моему, она не видит тут никакой проблемы.
Лоринг наблюдал за голубем, севшим на подоконник. Он махал крыльями, стараясь стряхнуть что-то со спины, и в результате потерял одно перышко.
Дуг играл зажигалкой.
– Помнишь тот вечер в Кливленде? Когда
Глядя на отражение в стекле, он видел, как отец потянулся за новой сигаретой и закурил ее. Ему хотелось схватить его за руку и сказать, что он уже достаточно выкурил, но он знал, что Дуг только отмахнется и проворчит, что он слишком стар, чтобы менять свои привычки.
– Я тогда оставил тебе записку. Помнишь?
Лоринг кивнул своему отражению. За его спиной отец, не отрываясь, смотрел на оранжево-красный кончик сигареты.
– Сначала я подумал, что она чокнутая, но чем дальше мы говорили, тем больше я видел, что в ней есть что-то особенное.
– Папа…
– Нет, послушай. Я проговорил с ней лишний час, потому что хотел дождаться тебя, но ты так и не пришел.
Лоринг чувствовал, как скрючиваются пальцы его ног, как сжимаются кулаки и сворачиваются внутренности. Будто все его тело стремилось сжаться в комок.
Пепельница была уже чистой, но чтобы занять себя чем-то, Лоринг протер ее мыльной губкой. Он не понимал, что его отец хочет сказать всем этим, но подозревал, что это что-то о судьбе и о том, что он не использовал свой шанс узнать Элизу раньше, чем это сделал Пол.
– Что она сказала? – спросил он тихо, все еще глядя на окно.
– А?
– Элиза. Когда ты спросил ее о Поле? О дне рождения? Что именно она сказала?
– То же самое, что и я. Что это мой праздник и что я могу приглашать кого хочу.
Изображать безразличие я научилась давно и без труда. Первым делом я закусывала щеки и таким образом могла контролировать губы и сохранять нейтральное выражение. С глазами было трудней, но я обнаружила, что если я смотрю людям прямо в глаза, то они охотно мне верят, далее когда я лгу.
Все эти приемы очень пригодились, когда Лоринг заговорил об участии Пола в юбилейном концерте Дуга.
– Мне абсолютно безразлично, будет он там или нет, – сказала я, сортируя свое белье на стопочки на кровати, и хотя во рту я чувствовала вкус крови, мое лицо не выражало никаких эмоций.
Я постаралась убедить Лоринга, что Пол делает это не из желания досадить и не потому, что у него есть какой-то хитрый план вернуть меня.
– Ты помнишь, что он меня ненавидит?
– Хорошо. – Он говорил как человек, получивший извещение об увольнении. – Тогда почему он согласился участвовать?
Ответ был очевиден.
– Разве он может отказаться от предложения Дуга Блэкмана? Даже если ему придется терпеть нашу компанию.
Лоринг сидел на стуле в углу. Он наклонился и стал завязывать шнурки. Он словно боролся с ними, бросался на них в атаку и никак не мог справиться.