Как украсть триллион

Василишин Роман

Если привнести в наши рассуждения некую научность, то можно смело утверждать, что после трехлетнего реформирования украинской экономики по лекалам МВФ под руководством посла США потребность Украины в производительных силах резко уменьшилась. Напомним читателям из политэкономии:

Производительные силы — совокупность средств производства и людей, занятых в производстве, система субъективных (человек) и вещественных элементов, осуществляющих «обмен веществ» между человеком и природой в процессе общественного производства.

Так

вот, в национальной экономике в 2016 году остановились заводы, пустуют офисные и торговые центры, в полсилы торгуют ритейлеры, а девелоперы пошли по миру с протянутой рукой. Бездействуют кафе и рестораны, рекламные агентства и турфирмы, перевозчики и строители, не вовлекая тем самым в экономический оборот основного капитала на 250 млрд долл. по сравнению с 2013 годом! И это при том, что приток прямых зарубежных инвестиций в Украину на экономическом пике в 2013 составил… аж 5,6 млрд долл.! Для нынешней украинской элиты все еще непонятно, что инвестиции приходят не туда, где для них создан какой–то климат, а туда, где имеется живой денежный спрос и существует реальная надежда вернуть вложенные средства с прибылью.

Спрос стоит в фундаменте экономического роста, однако спрос никогда не бывает достаточным при дефиците денег.

Но ведь все надежды правительства в экономике (и вчера, и сегодня) основаны на единственном, ничем не обоснованном допущении: будто «к нам придут иностранные инвесторы, вложат деньги», и все само собою начнет работать, и жизнь наладится.

То есть, логика правительства такая: заморозить (угробить) воплощенного национального капитала на 250 млрд долл., чтобы на его место могли прийти абсолютно эфемерные, как оказалось, иностранные инвестиции и 50 лет восполняли утраты собственных средств производства? Но они так и не пришли!

Масштабы инвестиционных потерь, понесенные экономикой Украины за последние 3 года, станут яснее на сравнительном примере. Так, в 2012 году стоимость строительства (инвестиции) металлургического комбината в китайской провинции Гуанси, по мощности равного «Криворожстали», составила 30 млрд долл.! А Украина на сегодня не использует (лишилась) средств производства, из ранее существовавших, на 250 млрд долл. (8 «Криворожсталей»).

Но, повторяем: реальные, не спекулятивные иностранные капиталовложения в Украину так и не пришли и в ближайшие годы приходить не начнут. К несчастью, этим список неприятностей для Украины не исчерпывается:

Первое. Сокращение денежной массы и последовавшее падение спроса привели к тому, что повсеместно упала стоимость бизнес–активов, а также залоговых стоимостей (вроде земли и недвижимости), которые уже неспособны гарантировать банковской системе ранее выданные кредиты. В сухом остатке — и владельцы крупнейших состояний, и среднее сословие, и простые граждане Украины — стали намного беднее. Кроме того, владельцы главных украинских холдингов фактически потеряли свои заложенные акции в пользу иностранных банков–кредиторов по многократно более низкой цене, да еще и остались должны ростовщикам гигантские суммы по ранее не возвращенным кредитам.

Второе. В настоящий момент производственные

и инфраструктурные мощности на 250 млрд долл. лишь простаивают. Но через 2–3 года они уже будут полностью потеряны для украинской экономики вследствие их ликвидации и саморазрушения. И если сегодня имеются все возможности достаточно быстро добиться экономического восстановления, лишь загрузив простаивающие производства, то через пару лет такой возможности уже не будет по причине исчезновения этих производств.

Напоминаем, что официальная версия украинских властей и МВФ звучит так: мы проводим трудные реформы, ибо желаем побороть инфляцию и создать условия для притока иностранных инвестиций, которые должны обеспечить рост экономики.

Но на самом деле итоги правительственных усилий вылились в скандальный провал вселенского масштаба:

1. Если приток прямых иностранных инвестиций в 2013 году составил 5,67 млрд долл., то уже в 2014 году, после объявления принудительной девальвации гривны, иностранцы изъяли из акционерного капитала на Украине 12,25 млрд долл.!

2. Инфляция в 2014 официально увеличилась в 50 раз — с 0,5% в 2013 году до 24,9%!

3. Падение ВВП Украины только в 2014 году в пересчете на доллары составило 51,5 млрд долл. — 29% по сравнению с 2013 (со 183,3 до 131,8 млрд долл.).

4. В 2015 году экономика просела. По сравнению с 2013, уже на 92,7 млрд долл. (до 90,6 млрд).

5. Динамика 2016 года указывает на то, что ВВП Украины не доберет, как минимум, 100–111 млрд долл. США (в сравнении с 2013 г.).

6. Из украинской экономики в пользу кагала выведено 74 млрд долл. путем сокращения реальной денежной массы с 113 млрд до 39 млрд.

7. Прямое разграбление и искусственно инспирированное извне банкротство украинских банков привели к хищениям в пользу кагала еще не менее 35 млрд долл.

Зная это, можно более–менее корректно подсчитать спровоцированные синдикатом потери украинской экономики.

Во–первых, начнем с того, что Украина прямо лишилась части денежной массы. Если в 2013 году реальная денежная масса, в пересчете на доллары, составляла 113,6 млрд, то в 2016 году она составляет всего 39,6 млрд долл. Только прямая экспроприация денег из экономики Украины, по их покупательной способности, составила 74 млрд долл!

Во–вторых, Украина в 2014 – 2016 годах потеряет лишь из–за недопроизводства ВВП (по сравнению с 2013 годом) 255 млрд долл!

В-третьих, из банковской системы просто–напросто украдено не менее 35 млрд долл, принадлежащих украинскому государству, бизнесу и гражданам.

Отмечая в 2017 году трехлетие Майдана, его организаторы могут смело рапортовать, что сделали Украину и ее народ беднее на 364 млрд долл.: 255 (от недобора по ВВП) + 74 (от сокращения РДМ) + 35 (из–за разграбления банков)!

А ведь еще страна понесла существенные потери от падения на порядок капитализации национального бизнеса, который на корню и за бесценок скупается зарубежными агентами кагала. Потери эти чудовищны и исчисляются сотнями млрд долл. Но узнаем мы об этом не сегодня, а лишь в будущем, когда уже и сделать–то ничего будет невозможно.