Как управлять вселенной не привлекая санитаров
Шрифт:
–– Отведешь в казарму – приказал военный – Сам знаешь. Все как обычно.
–– Ес, сэр! – гаркнул сержант. После чего слегка хлопнул Рика по плечу – Пошли!
Рик поднялся со стула, все еще размышляя, брать с собой чашку кофе или нет.
Потом решил, что вероятно не нужно и пошел в сторону двери на которую указал сержант. Сержант открыл дверь. Длинный, ярко освещенный и какой-то страшный коридор предстал перед глазами Рика. И тут он испугался.
–– Нет! – крикнул Рик и подался назад.
Но сержант уже цепко и больно держал Рика за локоть.
–-Нет, мне к маме надо! –
Сержант Грецки все также цепко держал трепыхающегося Рика за локоть. Но в ту же секунду к Рику подскочил все тот же военный, держа в руках только что подписанную Риком бумагу.
–– Ну что, братец, испугался? – мягко, словно по-отечески спросил военный и подал знак сержанту. Рик почуствовал как железная хватка сержанта Грецки ослабла.
–– Ну что с тобой ? – еще раз мягко произнес военный.
–– Мне к маме нужно. Все рассказать – жалобно заговорил Рик.
–– Парень, да что с тобой? Ты что не слышал, что я читал? – участливо проговорил военный.
–– Забыл – тихонько сказал Рик.
–– Да тут же все написано! – слазал военный ткнув пальцем в какую-то строчку.
–– Мы все сами сделаем. Сообщим сегодня же. Пошлем нарочного. Можешь даже письмо написать. Передадим.
–– Мама по-английски читать не умеет – пробормотал Рик.
–– Так напиши по-русски.
–– Не умею. Забыл – виновато отозвался Рик.
Военный лишь развел руками.
–– Значит напишешь в другой раз. Успокойся. Не ты первый тут разревелся. А теперь – военный сделал паузу – Повтори три раза. Я теперь солдат!
–– Я теперь солдат! – прошептал Рик.
–– Не считается мягко сказал военный и потрепал Рика по плечу – Громко повторяй. Ну …
–– Я теперь солдат! – отозвался Рик.
–– Молодец – похвалил военный – Еще раз. Громче!
–– Я теперь солдат! – громко и ясно выговорил Рик.
–– Молодец – отозвался военный – А теперь изо всех сил.
–– Я теперь солдат! – громко, как мог, выкрикнул Рик. И в ту же секунду он почувствовал, как глаза просохли. Страх испарился. Он уже спокойно смотрел вглубь освещенного коридора.
–– Пошли – вновь заговорил сержант, слегка подтолкнув Рика в сторону двери. Рик уже спокойно переступил порог и также спокойно пошел.
Огромный зал, превращенный в казарму и заставленный двухэтажными кроватями был на три четверти пуст.
–– Твое место – сержант Грецки указал на нижнюю кровать, застеленную серым, натянутым, без единой морщинки одеялом.
–– Подъем завтра в семь. Завтрак в восемь. Пойдешь со всеми. Ребята покажут. Получать будешь доллар в неделю, пока в учебке. Ясно?
–– Угу – пробормотал Рик.
–– Какое еще Угу! – взвился сержант – Отвечать следует – Ес сэр. И по стойке смирно.
Потом взглянув на испуганное лицо Рика и вспомнив о его истерике, сержант смягчился.
–– Медкомиссия завтра. И моли бога чтобы тебя отчислили – уже миролюбиво сказал сержант – А пока отдыхай.
Рика не отчислили.
–– Болезней нет. Недокормленный, изможденный… – делился военврач со своими коллегами – Ничего, армия поправит.
Потом потекли не очень тяжелые, но армейские будни. Через неделю
В конце первой недели службы у Рика произошло целых два приятных события. Он получил свой первый заработанный армейский доллар и еще, его ждало письмо от матери. Прочесть письмо, написанное на русском языке Рик не смог. Просто узнав почерк матери, он долго с грустью рассматривал незнакомые буквы, а потом просто сунул письмо в свой армейский ранец.
–– Кто-нибудь когда-нибудь переведет – успокоившись решил Рик.
А казарма потихоньку заполнялась. К рождеству она была уже почти полна и Рик уже явно ощущал скученность проявляющуюся абсолютно везде. От коридоров до армейской столовой. А потом, накануне Рождества по казарме разнеслись слухи, что совсем, совсем скоро их отправят в настоящие армейские лагеря, настоящую учебку, а там и на фронт. "Бить кайзера и бошей" – как радостно говорили соседи по кроватям в казарме.
А потом в утро перед рождеством их построили. Старый, строгий полковник громовым голосом объявил, что отправка состоится завтра. Сегодня же на Рождество, всем призывникам дается увольнительная, с тем чтобы они встретили самый святой день со своими семьями. Собраться здесь следует завтра в 3 часа дня. Опоздавших ждет суровое наказание, предупредил полковник. Не явившиеся будут причислены к дезертирам и наказание будет соответствующим военному времени – тюрьма, каторга или виселица.
–– И помните, вы теперь американская армия – напоследок поучал полковник рекрутов, вчерашних дворовых ребят – вести себя соответственно вашему новому положению. Не позорить звание солдата американской армии.
Эти обычные дежурные слова почему-то сильно запали Рику в душу. Выбравшись из душной казармы на зимнюю улицу, он не устремился, как бывало бегом домой. Не торопясь, с достоинством, никуда не сворачивая, подняв голову и расправив плечи, шел Рик знакомым путем. Новая солдатская форма словно по волшебству преобразила все вокруг. Раньше, где бы не находился, куда бы ни шел, Рик всегда ловил на себе презрительные и брезгливые взгляды прохожих. Что собственно можно было ожидать человеку от одетого в лохмотья изможденного паренька. Сейчас же Рик ощущал себя настоящим человеком, таким как все. Новая, серая и такая теплая солдатская шинель. Тяжелые ботинки с высокой шнуровкой, в которых можно было абсолютно не опасаясь шлепать по лужам. Он заметил, как какая-то приличного вида женщина приостановилась, и склонившись к своему десятилетнему сыну, что-то поясняла, явно указывая на Рика. Потом краем глаза он приметил двух молоденьких девчушек с интересом рассматривавших его. Рик буквально зарделся от гордости. Сердце учащённо забилось и Рик опять с гордостью подумал – Как же правильно я сделал, что вступил в армию. Теперь все будет по другому. Жизнь поменялась навсегда.