Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров
Шрифт:
— Это, наверное, Зинаида Ивановна, — предположил Самохвалов, останавливая машину.
— Зачем ты сюда ее позвал? — спросил Чижиков. — Она нам клиента может вспугнуть.
— Не вспугнет! — махнул рукой Олег. — Живет она в этом же доме и часто гуляет во дворе. Она ключ от квартиры принесла.
Евгений и Олег вышли из машины и направились к старушке.
— Зинаида Ивановна? — Олег достал из кармана удостоверение и развернул. — Полиция. Капитан Самохвалов.
— Я, родненький, я это, — закивала головой старушка. — Вот держи, ключик тебе принесла, как и обещала.
— Спасибо, а
— Дома, сынок, сама видела, десять минут как зашел.
— Вот и отлично, — Евгений взял старушку за локоть и отвел в сторону, — вы, Зинаида Ивановна, тут не стойте. Опасно тут, идите домой. Мы сами справимся.
— Иду, иду, миленький, — проворковала старушка и зашагала прочь.
Чижиков и Самохвалов поднялись на третий этаж. Евгений вставил ключ в замок и почувствовал, как дверь поддалась.
— Олег, кажется, тут открыто, — прошептал он, толкая дверь, и громче добавил: — Хозяин? Есть кто? У вас дверь нараспашку.
Ответа не последовало. Евгений заглянул в комнату и кухню, а Самохвалов осмотрел ванную — квартира была пуста.
— Пусто! Евгений Николаевич, похоже, он только что ушел.
— Очень даже похоже, если бабка не обозналась, — согласился Чижиков, бросаясь к двери. — Олег! Давай бегом на чердак, а я на улицу и в подвал.
Сбежав по лестнице до первого этажа, Евгений осмотрел дверь в подвал: замок на месте, петли не подломлены. Для надежности он несколько раз дернул ручку — заперто. Евгений выбежал на улицу — никого.
— Черт! Чет! Черт! — выругался Чижиков и зло топнул ногой.
Достав телефон, Евгений набрал номер Самохвалова.
— Олег, что там у тебя? Точно закрыто? Ясно. Спускайся.
Чижиков дал отбой и убрал телефон в карман.
— Упустили! — тяжело вздохнув, произнес он и пнул подвернувшуюся под ногу пустую банку из-под пива.
Глава 1. Побег
Одним теплым майским вечером, незадолго до заката, в небольшой психиатрической клинике, расположенной на окраине Петрозаводска, случился пожар. В тот день стояла замечательная солнечно-убаюкивающая погода. Птицы неугомонно щебетали, а в воздухе разливался смолянистый аромат распустившихся почек и запах молодой травы, успевшей пробиться сквозь прелую прошлогоднюю листву. Все это милое весеннее великолепие нагоняло на обитателей клиники определенную леность и беспечность. Возможно, именно поэтому они оцепенели, когда вой пожарной сигнализации разорвал томную негу почти состоявшегося вечера.
Первым на сигнал тревоги среагировал дежурный врач — Игорь Аристархович Островский.
— Все на выход! — взревел он, выскочив в коридор из ординаторской с огнетушителем в руках. — Чего сидим рты раскрыв? Выводим всех пациентов во двор! Проверяем палаты, туалеты, кабинеты. Никого не забываем — это не учебная тревога, пошевеливайтесь, мать вашу!
Последние слова предназначались замершим в нерешительности санитаркам - вой сирены застал их в комнате отдыха за просмотром
В клинике началась настоящая суматоха: захлопали двери, требовательно закричал взбудораженный медперсонал, запричитали растревоженные больные. Из дальнего конца коридора отчетливо потянуло горящими тряпками.
— Горим! Пожар! — срывая голос на визг, проорал кто-то во все горло. — Горим! Пожар!
В следующее мгновение фраза, подхваченная десятками голосов, разлетелась по коридору, заполняющемуся горьким дымом.
Мэлор сидел на краю больничной койки, размышляя над «Гаримпажэм». Странное бессмысленное слово — «Гаримпаж». Оно висело посреди палаты витиеватыми загогулинами и не давало покоя. Внезапно слово дрогнуло, звонко треснуло и развалилось на две части: «Горим! Пожар!». Внутри стало беспокойно. Что-то острое прочертило в груди глубокую царапину и проявилось во рту кислым привкусом. Мэлор лег в кровать, укутавшись одеялом с головой. Полежал несколько минут — беспокойство не проходило. Скрипнув открылась палатная дверь.
— Есть, кто живой? — послышался незнакомый женский голос.
Пока Мэлор гадал, стоит ли отвечать незнакомке, дверь закрылась. Он тяжело вздохнул, откинул одеяло и снова сел. Доносившиеся из коридора крики стали стихать. Что ему делать со всем этим переполохом? Ведь что-то делать нужно, он чувствовал, но не понимал, как должен поступить. Пока Мэлор размышлял, не в силах принять решение, из-под двери стали выбиваться густые клубы дыма. «Нужно срочно выйти!» — здравая мысль с трудом пробилась сквозь витавшие в голове комья ваты, и Мэлор незамедлительно последовал за ней.
В опустевшем коридоре царила тишина. От едкого дыма глаза наполнились слезами, а кашель, сдавив горло, сухими щелчками вырывался наружу. Голова шла кругом. Неожиданно из клубов дыма выскочил Игорь Аристархович в толстой марлевой повязке с огнетушителем наперевес. Мэлор от испуга замер и выпучил глаза.
— Ты что тут делаешь? На улицу! Живо! — прокричал доктор сквозь повязку и вновь растворился в сгущающемся дыму.
Мэлор поспешил исполнить распоряжение. Чувство приближающейся опасности, ярко вспыхнув внутри, подтолкнуло его к выходу. Проходя мимо большого шкафа, предназначенного для хранения одежды посетителей, он подумал, что нашел достаточно безопасное место и забрался внутрь. В шкафу было темно, тепло и почти не пахло дымом. Здесь Мэлор почувствовал себя в полной безопасности. Уютно устроившись на куче старых одеял, он почти сразу безмятежно уснул и ему приснились звезды.
К моменту приезда пожарного расчета огонь удалось потушить. Игорь Аристархович проявив предписанный инструкцией героизм, справился с возгоранием в одиночку. Проведя по горячим следам короткое расследование, пожарные быстро обнаружили очаг возгорания в дальней кладовой, где уборщицы хранили инвентарь. Скорее всего, пациенты, а может и сами уборщицы, устроил в кладовой курилку. От плохо потушенного окурка затлели сваленные в кучу тряпки, а от них загорелся рулон старого линолеума.