Как управлять Вселенной не привлекая внимания санитаров
Шрифт:
Мэлор увидел, как отец вскидывает пистолет.
«Срочно дотянись до Пульта» — голос Эда прозвучал у него прямо в голове. — «Тянись! Мэл! Тянись!».
И он потянулся. Раньше он никогда не пробовал дотянуться до Пульта с такого расстояния. Оказалось, расстояние не имеет значения. Секунда, и перед его внутренним взором высилась громадина Пульта.
— «Я тут, что делать?»
— «Сними защиту с блока КЕА-3 и запусти протокол TOU-23-1», — отозвался Эд.
Мэлор ринулся к блоку, успел снять защиту и потянулся к протоколу. В следующий момент он услышал звук выстрела и провалился во тьму.
Мэлор открыл
Вскоре он смог разобраться с причудливым потоком воспоминаний и добрался до истока. Воспоминания начинались с дневников, спрятанных в клинике. Складывалось ощущение, что они с Эдом параллельно существовали и в Пульте, и в дневниках. В какой-то момент Мэлор и Эд, живущие в дневниках, ожили и перешли из бумаги в человека, чье тело он занимает сейчас. А теперь к ним присоединились Мэлор и Эд из Пульта. Неожиданно в голове всплыли имя и фамилия: «Иван Петров». Сочетание слов показалось знакомым. Мэлор потянулся к ним и увидел маленького мальчика, которого мама купала в море. Это и был Иван, точнее, тогда его звали Костя, Иваном он стал в клинике с легкой руки лечащего врача. Мэлор попытался найти что-то, еще связанное с именем «Костя», но так и не смог. Повсюду, куда бы ни потянулся, он натыкался на маленького мальчика, купающегося в море, и его веснушчатую маму.
«Костя, — позвал Мэлор. — Ты здесь?».
Ответа не последовало. Он вновь позвал мальчика, и на этот раз ответ не заставил себя ждать. Нечто темное на самом дне бессознательного шевельнулось и заставило трепетать всю его сущность. По телу прошла вибрация: «Ма-ма!». Она оказалась настолько мощной и полной первобытной силы, что Мэлор не на шутку испугался. Следом за вибрацией на него накатили волны воспоминаний. Мерзкие и отвратительные обрывки чужой жизни. Мэлор замер ожидая, пока волны не стихнут.
Почувствовав спад напряжения, он открыл глаза и прислушался к происходящему за дверьми камеры. Все тихо. Тяжело вздохнув, он растянулся на койке. Теперь он знал, в чьем теле оказался, и от этого ему становилось мерзко. Мэлор попытался упорядочить полученную информацию.
Итак, он попал в тело некоего Константина Бирюлева — двухгодовалого младенца с воспоминаниями взрослого человека. Мама Кости умерла, когда ему было семь лет, и мальчик остался жить с приемным отцом. Хотя какая это жизнь с пьющим отцом, избивающим тебя через день? Костя часто убегал из дома и очень скоро связался с компанией пацанов, занимающихся проституцией. Так у Кости появились друзья и карманные деньги. Достигнув совершеннолетия, Костя устроился на работу в автосервис и порвал все связи с прошлой жизнью. Но в двадцать пять лет случилось нечто странное: у него проснулась тяга к мальчикам, но не испорченным, как он сам, а к обычным ребятам.
Первое время Костя боролся со своими желаниями, но тяга только росла, и тогда он стал выходить на охоту. По вечерам он преследовал
Воспоминания о мальчике с рассеченным горлом были переполнены возбуждения. Мэлор содрогнулся. Этот Костя оказался настоящим извращенцем. Отбросив мерзкие картинки, Мэлор заглянул в более поздние воспоминания: туда, где густым облаком висел страх. Оказалось, в Москве Костю тоже очень скоро вычислили, но ему повезло. Выходя из продуктового магазина, он увидел, как полицейские клеят ориентировку. Сообразив, что началась облава, Костя поспешил домой за деньгами и документами. Взяв и то, и другое, он вышел из квартиры и через окна подъезда увидел…
Мэлор вскочил с нар. Это был Чижиков! Евгений Николаевич Чижиков, следователь, который вел его дело. Любопытно. Немного успокоившись, Мэлор вновь лег и потянулся к открывшейся области воспоминаний.
Костя сбежал от Чижикова через чердак. На метро он выехал на север Москвы, а оттуда, на попутках, добрался до Питера. Там Костя пробыл один день и уехал в родной Петрозаводск. Последнее воспоминание Константина — привокзальная площадь, мчащийся навстречу белый «Киа Рио» и сильный удар. Дальше воспоминания крайне обрывочны. Люди в халатах. Больничные койки. Страницы тетрадей. Да это же его палата в Шуйской клинике!
Мэлор сел, пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Значит, Костя попал в палату и нашел дневники. Самое удивительное, каким-то образом читая дневники, он смог воссоздать в голове подобие личностей Эда и Мэлора. И эти Эд и Мэлор сбежали из клиники, приехали во Внуково, нашли и активировали Пульт. В результате Пульт осуществил перенос личностей Мэлора и Эда в тело Кости и соединил с другими Мэлором и Эдом. Воспоминания слились воедино, и он стал тем, кем является в данный момент. Звучало невероятно, но другого объяснения происходящему найти он не мог.
— Черт возьми, Эд, я один буду эту кашу расхлебывать? — в сердцах бросил Мэлор.
— А чем я могу помочь? — послышался голос Эда.
Мэлор вздрогнул и повернулся на голос. Эд стоял у дверей в камеру, облокотившись на угол. Как всегда, высокий, худощавый и скуластый.
— Эд, твою мать, что случилось? Ты обещал больше не возвращаться.
— Это воспоминания других тебя и меня, — ответил Эд, нисколько не смутившись, и потер мочку уха. — Ты чувствуешь, насколько мы гениальны? Мы создали в дневниках отражения своих личностей.
— Вопрос, где они теперь, эти отражения?
— Не знаю. Думаю, растворились в нас.
— Или мы в них. Что ты помнишь о пребывании в Пульте? — Мэлор вскочил с койки и принялся расхаживать взад-вперед по камере.
— Ничего, — ответил Эд. — Я так и планировал. В Пульте мы существуем в бессознательном состоянии, близком к анабиозу. Ты сам всегда утверждал: существование разума без тела невозможно. Обратного пока не доказано.
— Да, это основной постулат, исходя из которого я строил Пульт. Но я не чувствовал обратного перехода. Я вообще не почувствовал, как меня стало больше или меньше, чем было до этого. Я помню, как бежал из клиники, помню, как нашел мать, как стрелял в отца. Мы вообще перенеслись или все эти воспоминания Кости лишь мой бред?