Как в одном поселке
Шрифт:
– Ну, а каким образом ты сам предлагаешь избавиться от них?
– вызывающе произнесла Лилиан, в упор, глядя на Мефистофеля.
– Ну, как-то более гуманно... Нельзя же убивать всех подряд только за то, что тебе что-либо не нравиться в твоем визави, или он тебе мешает в осуществлении твоих планов, а то в конце концов можешь вообще остаться одним одинешеньким среди совершенно посторонних. Нужно постараться перехитрить их, найти какие-то обходные пути, чтобы в конечном итоге добиться своего и оставить противника с носом, но не в гробу.
– Не знала я, что в последнее время ВЫ стали таким гуманистом. Где набрались этого совершенного лишнего в наше время пережитка, - с сарказмом произнесла Лилиан.
– Ты совершенно неправильно рассуждаешь, - назидательно произнес ее шеф.
– Просто, сейчас "гуманизм", как, в свое время
– Очень интересно и, главное, весьма познавательно. Только к чему мне эти знания?
– удивленно спросила Лилиан.
– Для общего развития!!!
– рявкнул Мефистофель ей в лицо. Он пока ни чего путного не мог придумать в отношении этой зарвавшейся троицы нахалов. А те всеми силами пытались помешать их "гуманитарной" миссии "в этой стране", и ему сейчас было просто необходимо на ком-то сорваться. Рядом оказалась Лилиан...
Теперь, надеюсь, вы понимаете, как трудно бывает жить бок обок с изобретателями, учеными и просто очень увлеченными чем-либо индивидами их женам и подругам, когда у тех что-то не клеится в работе. Именно особи женского пола, находящиеся в данный момент под рукой, обычно являются громоотводами в тех случаях, когда их любимым мужчинам не удается сразу додуматься до чего-либо путного.
Лилиан, конечно, обиделась, но ненадолго. Она не могла долго сердиться на своего любимого черта и понимала, что сейчас она должна каким-то образом поддержать его. Лилиан улыбнулась ему, подошла, и, обняв, поцеловала. И эти ее действия настолько потрясли Мефистофеля, что в его голове моментально возник план.
– Дорогая, - обратился он к Лилиан, расплывшись в улыбке.
– Я, кажется, придумал, кто сможет нам помочь в этом деле...
– Ну, и кто же этот счастливчик? Насколько я помню наш бывший союзник, каковым был ранее первый президент, уже не сможет помочь и подыграть нам, по причине собственной кончины. Я сама видела его у нас, в самом ужасном девятом круге Ада. Там он составил достойную компанию Иуде, Бруту и другим всемирно известным предателям. А, насколько я понимаю, его преемники не совсем разделяют его взгляды на положение вверенной им страны и не очень-то стремятся попасть в общество отморозков, чьи имена, в связи с их подлостью и предательством, стали нарицательными на Земле. По крайней мере, они хотя бы, говорят об этом.
– Ну, да. Несмотря на то, что наш основной сообщник уже обрел у нас постоянное пристанище, но часть его команды "младо реформаторов" еще в полном здравии и некоторые ее представители все еще у кормила власти. Еще крепко сидят, может не на самых главных, но на вполне приличных местах в управлении государством, которое всеми возможными и невозможными способами уже в течение десятилетий разрушали и продолжают разрушать до сих пор. Знаешь, я тут неожиданно вспомнил одного моего знакомого. Его имя еще не успело стать нарицательным во всемирном масштабе, как Иуда, например, но уже всех наглых рыжих котов в этой стране кличут его фамилией. Это именно он проводил ваучерную приватизацию богатств страны. По данной афере века, одним, не известно за какие "заслуги", - досталось все. А большинство, - обрело лишь дырку от бублика.
Затем он яро участвовал в переизбрании первого вечно пьяного и больного президента на второй срок. (Того же, Россия
После этого события, за "великие заслуги" перед Родиной он был назначен руководителем всеми энергетическими ресурсами государства. А если точнее, то их разрушителем. Он даже принял в эксплуатацию электростанцию, построенную во времена, когда горе-приемщик не имел к ней никакого отношения. Видимо, та, не выдержав подобной несправедливости, взбунтовалась и серьезно поломалась. Возможно, вернее, скорее всего, она вышла из строя из-за совершенно невыносимых эксплуатационных условий, которые ей прописали ее новые владельцы, требовавшие от нее все больше и больше энергии, чтобы получать все больше и больше прибыли, а о том, чтобы произвести профилактический осмотр или ремонт, - никто не заботился. Турбины крутятся, электричество вырабатывают, деньги капают на счета их новых хозяев, а что еще нужно народившимся бизнесменам, которые заведуя электростанциями ничего не понимают в электричестве? Их интересует совсем другое, нежели надзор и ремонт того, что им приносит доход. И если произойдет поломка, чего-либо принадлежащего им же, то государство непременно поможет, восстановит и непременно возместит все их потери. Не может же население страны остаться без электроэнергии?
Но даже после этого чрезвычайного происшествия, имя рек не сел на нары, что бы непременно случилось с любым другим. Его, же, за удачный развал единой энергетической системы страны, назначили на другую должность, не менее ответственную, чем прежнюю. Видимо, в надежде, что он и ту, в конечном итоге, доведет до такого же плачевного состояния, как и энергетику страны. С легкой руки власть предержащих, этот "герой нашего времени" стал заведовать совсем мелкими (нано) технологиями, (хорошо бы знать, что это значит!) и о которых, думаю, имеет не больше понятий, чем обо всем том, чем заведовал раньше. Вот к нему-то мы и направим свои стопы.
– Значит он все еще наплаву?
– удивилась Лилиан.
– Хорошо жить в такой стране, где можно абсолютно безнаказанно отчебучивать все, что душе угодно и при этом не нести никакой ответственности.
– Помнится, не так давно в самой демократичной стране один умник соорудил "пирамиду", которая, рухнув, устроила такое всемирное "цунами" в виде грандиозного финансового кризиса, так она под своими обломками погребла и своего "умненького" создателя. Ему впаяли полтора века тюрьмы и даже любимую шубу у его жены отобрали, чтобы как-то компенсировать потери вкладчиков. По-видимому, в той "самой демократической стране" либерализм все-таки еще не достиг таких внушительных масштабов, как здесь. Потому что там, худо-бедно, соблюдаются кое-какие законы, и если те грубо нарушаются, то виновный обычно бывает наказан. Здесь, видимо, все по-другому?
– пожав плечами и удивленно вскинув брови, спросила Лилиан у Мефистофеля.
– Ну, здесь...
– Мефистофель слегка замялся, а затем, усмехнувшись, произнес, - Здесь обычно провинившегося переводят на другую должность, попутно награждая орденом "За заслуги перед отечеством". И это в лучшем случае. А зачастую его повышают по службе, и тот, уже окончательно уверившись в собственной безнаказанности, и дальше продолжает вытворять то, чего делать не должен ни при каких обстоятельствах.
– А что же бывает с пострадавшими?
– неожиданно озаботилась Лилиан, что обычно ей было несвойственно.
– Да ничего и не бывает, если это дело не раскрутят журналисты и не доведут, сей вопиющий факт, до сведения общественности. А у той, если данное дело никаким боком ее не касается, зачастую не возникает к произошедшему никакого интереса, даже, несмотря на то, что завтра подобное может очень даже коснуться именно их самих. А так - никто ничего и никому компенсировать не собирается, - уверил Мефистофель Лилиан.
– Все, что сумели заграбастать самые расторопные, уже давным-давно потрачены ими на "гламур", "кутюр", "комильфо" и так далее и тому подобное. А "экспроприировать" награбленное ими, не позволяют "законы", писанные их ставленниками под их же диктовку. Те уже давно окопались в Думе и Совете Федерации. В общем, решено, - радостно потирая руки и предвкушая грядущий успех, завершил он свое объяснение, - Завтра с утра отправляемся к нему.