Как велит бог
Шрифт:
Длинные гудки. Он звонил, звонил, но никто не подходил.
Кристиано уже совсем было отчаялся, когда неожиданно раздался женский голос:
— Да, алло?
— Алло... — в изумлении ответил Кристиано.
— Кто это?
— Это Кристиано...
Секундное молчание, потом:
— Ты сын Рино?
Кристиано узнал голос. Это была Тереза, жена Данило.
— Да... Можно поговорить с Данило?
Снова пауза, потом Тереза упавшим голосом сказала:
— Ты ничего не знаешь?
—
— Тебе никто не сказал?
— Нет. Чего?
— Данило... Данило с нами больше нет.
— Как нет? Куда же он подевался?
Он попал в ужасную аварию. Машину занесло, она врезалась в стену и...
Нет, не может быть..
— Он умер? Я не понял, он что, умер?
— Да. Умер. Мне очень жаль..
— Но почему он умер?
— Кажется, он был пьян. Потерял управление... — Голос Терезы словно шел из колодца.
Кристиано отнял телефон от уха, рука бессильно скользнула вниз. Он разъединился, глядя на чаек в небе, на мусор, на столбы черного дыма.
Данило был мертв.
Как сердце Кристиано.
Которое больше ничего не чувствовало. Ровным счетом ничего.
Ему было абсолютно по барабану, что Данило, его приемный дядя, толстяк Данило, умер, разбившись об стену.
Единственное, что пришло ему в голову, — это что теперь он по-настоящему в дерьме.
"Надо сматываться. Я должен найти Четыресыра, и мы сбежим".
Но сначала надо объяснить все папе.
В нескольких километрах от свалки, на реке, надувная лодка карабинеров наконец-то сумела подплыть к трупу.
Толпа разом смолкла, остался только шум барабанящего по зонтикам дождя, жужжание раскаленных ламп, от которых поднимались струйки пара, и гул реки.
С лодки прыгнул спасатель в водолазном костюме, со страховкой и спасательным крутом. На секунду показалось, что пучина затянула его, но вот он вынырнул, и течение понесло его прямо к дереву, в ветвях которого застрял труп. Он обхватил руками тюк, и общими усилиями его подтянули обратно к лодке.
С обоих берегов и с моста сорвалась волна аплодисментов, потерявшаяся в грохоте реки.
Человек-падаль, стоя у парапета, до крови расчесывал себе шею.
"Рамона".
Кто это сделал? Кто завернул ее в полиэтилен и бросил в реку?
"Это не мог быть Бог. Он рук не марает".
Бог всегда действует через других, Он повелевает, а кто-то идет и делает.
"Почему Ты не дал сделать это мне? Я бы понял. Я бы отказался от мысли закончить вертеп. Я все для Тебя сделал".
Он огляделся. Вокруг были сотни промокших людей. Где-то среди них, может быть, стоял и тот, кто бросил тело в реку.
"Кто ты? Где ты? Я хочу с
Он обхватил руками голову и сжал виски.
Слишком много мыслей кружилось в голове. Слишком много голосов звучало одновременно, оглушая его. Хотя он предчувствовал, что скоро эти разлагающие мозг голоса утихнут и наконец наступит тишина.
В кармане зазвонил сотовый. Он достал его:
— Алло?
— Алло, Четыресыра?
"Хватит!!! Меня зовут иначе, ясно вам или нет?!!" — захотелось ему крикнуть.
— Кто это?
— Это я, Кристиано. Слушай. Это важно. Ты где?
— На улице.
— Увидимся в больнице? Мне надо с тобой поговорить.
— Когда?
— Сейчас. У меня родилась идея. Приезжай поскорее.
Человек-падаль услышал за спиной вой сирены. Он обернулся и увидел, как через толпу медленно пробирается полицейская машина. За расчерченным дождем задним стеклом виднелся силуэт пассажира.
"Это он. Он сбросил в реку труп". Его качнуло, ноги не держали, пришлось схватиться за перила.
— Четыресыра, ты меня слышишь?
— Извини. — Человек-падаль отключил сотовый и двинул следом за полицейской машиной, шатаясь, тяжело дыша, низко опустив голову, с трудом расчищая себе дорогу локтями среди общего безумия, почти теряя сознание от боли в боку и в плече. Все растворилось во тьме, населенной монстрами, которые злились, посылали ему проклятия, замечали его, запоминали его лицо, но все это было не важно: он должен был следовать за тем человеком.
Наконец, выключив сирену, машина остановилась.
Человек-падаль хотел подойти ближе, но полицейский кордон не позволял этого сделать.
Женщина с зонтом и фонариком в руках открыла дверцу автомобиля. Человек вышел, прикрывая голову газетой. Потом они стали спускаться по железной лестнице к реке и скрылись из виду.
Человек-падаль протолкнулся в первые ряды, чтобы следить за ними.
Он увидел, как по длинной железной лестнице они спустились вниз к берегу, где положили Рамону. Увидел, как человек присел на корточки рядом с трупом и закрыл руками лицо.
"Так это отец..."
Он разинул рот, и на мгновение проблеск света озарил его сердце. Потрясенный горем этого человека, дочь которого он убил, он окаменел.
"Что я наделал?"
Но озарение продлилось не больше минуты. Тьма снова заволокла его сердце, и он сказал себе, что никогда не закончит вертеп. Теперь Рамону положат в гроб и зароют в землю.
Все, что он сделал, оказалось бесполезно. Никто не понимал, что она умерла ради великой и важной цели. "Потому что так велит Бог".