Как велит бог
Шрифт:
Рино вскочил на ноги и пригвоздил Данило к стене, рыча: "Ты совсем мозги пропил? Чтобы я влез в долги ради тебя и твоей торговки трусами?"
Данило, лиловый от злобы, проклокотал: "Тогда угоним"
Вот это уже разговор.
"Гранд-чероки" Джорджино Лонго, сына владельца "Спортивного мира", только и ждал того, чтобы кто-нибудь его угнал. Внедорожник размером с пикап и метровыми колесами, на котором юнец выпендривался перед завсегдатаями бара.
Рино идея казалась реальной, но всякий раз, когда предстояло преступить закон, возникала
Кристиано.
Рино должен был вести себя так, чтобы комар носа не подточил. Он и без того находился под надзором социальной службы, и, если полиция застукает его за самым ерундовым дельцем, первым делом судья лишит его опеки над сыном.
— Я самое большее могу стоять на стреме.
— А я не вожу машину, — добавил Данило.
Оба они обернулись в сторону Четыресыра, не сумев скрыть садистской улыбочки.
Как всегда, все приходилось делать ему. Странно, Четыресыра ходил в городских сумасшедших, в чокнутых, но только он умел перекусить провода зажигания и без проблем угнать машину.
— Не хочу... Не буду... — промямлил Четыресыра.
Ему давно пора было прояснить кое-что с этой парочкой. Дружба возможна только на равных. Он-то и в огонь бросится ради них, только вот они не были готовы ради него на подобные подвиги. И пользовались тем, что он по доброте душевной ни в чем не мог им отказать. Все эти здравые рассуждения, такие ясные и четкие в его голове, когда наступал момент их озвучить, вдруг сплетались во рту Четыресыра змеиным клубком. Вот и сейчас он, весь пунцовый, скривив рот и стукнув кулаком по ноге, пробормотал только:
— Не хочу.
Чтобы уломать Четыресыра на самые дикие выходки, было достаточно маленькой военной хитрости. Надуться и показать, что обиделся.
Не прошло и трех дней, как Четыресыра согласился угнать джип, лишь бы вернуть расположение своих друзей.
Безлунной ночью, во время матча Лиги чемпионов, Данило и Рино высадили его недалеко от виллы владельца "Спортивного мира" и отправились дожидаться на пустырь у реки.
И — о, чудо! — меньше чем через час две мощные желтые фары осветили поросшее сорняками поле. Четыресыра вылез из джипа, скача как безумный, пританцовывая и брызгая слюной: "Ну?! Ну? Я молодец! Правда, я молодец? Скажете, нет?" Втроем они устроились в "гранд-чероки" отметить дело бутылкой граппы.
Балдеж! Кожаные сиденья, как в кабинете у зубного. В середине подлокотник, о который опираешься, когда ведешь машину, с ячейками для стаканов. Панель отделана деревом. Куча лампочек и датчиков. Они стали робко ощупывать машину, словно это был инопланетный корабль.
Потом они принялись тыкать по кнопкам, от какой-то из них включился плеер, и Стинг затянул свою "Englishman in New York" [8] . Рино признал, что с такой стереосистемой даже этот сморчок Стинг не полный отстой. Потом вдруг зажегся экран, на котором рядом с красной и синей полосками пульсировала черная точка.
8
"Англичанин в Нью-Йорке" (англ.).
—
— Эх ты, темнота! Это навигатор! Точка — это мы, синяя хрень — река, а красная — шоссе. Компьютер тебе и дорогу указывает: "Вперед, — говорит, — направо, налево, не туда", — тоном знатока объяснял Данило.
Рино покачал головой:
— До чего же мы, твою мать, докатились, что без этой электронной срани не знаем даже, куда ехать?
Успокоившись, он стал настаивать, что перед тем, как разбивать "гранд-чероки" об стенку, надо обязательно прокатиться на нем по Италии.
— Прикиньте, какой балдеж... Свозим Кристиано в Гардаленд! [9]
— Не великоват он для Гардаленда? — возразил Данило.
— Блин, я пообещал его свозить туда, когда ему исполнилось пять лет... У них есть пиратский корабль. Все там оттянемся.
— Точно, оттянемся по полной, — согласился Четыресыра.
— Надо только заменить номера, на те... — рассуждал Рино, когда музыка неожиданно стихла, и его перебил голос с характерным миланским акцентом:
9
Гардаленд — парк развлечений, расположенный недалеко от озера Гарда.
— Добрый вечер! Назовите, пожалуйста, любимое блюдо вашего отца!
Троица переглянулась, разинув рот.
— Пожалуйста, назовите любимое блюдо вашего отца.
Голос шел из колонок.
Рино обалдело посмотрел на приятелей:
— Кто это, мать его, вещает?
Данило:
— Спокойно. Судя по всему, это бортовой компьютер.
— Компьютер? На хрена ему любимое блюдо моего отца? Мой отец умер.
— А я почем знаю?
Голос продолжал:
— Это контрольный вопрос. Я должен знать ответ, чтобы выяснить, являетесь ли вы владельцем автомобиля или пользуетесь им с разрешения владельца. Он нас не предупреждал... Вы можете назвать любимое блюдо вашего отца?
— Чьего вашего? — заорал Данило в репродуктор. — Моего? Моему отцу нравился кроличий гуляш.
Рино был озадачен.
— А что, компьютер может понять, что мы говорим?
Данило пожал плечами:
— Новые технологии...
Рино прочистил горло:
— Эй, вы меня слышите?
— Громко и четко, пожалуйста, любимое блюдо вашего отца? — невозмутимо настаивал голос.
Данило склонил голову набок и спросил, продолжая диалог с панелью управления:
— Извините, а вы кто? Вы бортовой компьютер?
— Я сотрудник "SecurCar", спутниковой противоугонной системы, к которой подключен автомобиль. Если вы не ответите, я буду вынужден сообщить ваши координаты ближайшему посту полиции.
Все трое от неожиданности потеряли дар речи, первым подал голос Четыресыра:
— Вы человек, что ли?
— Последний раз задаю вопрос. Любимое блюдо вашего отца?
Они переглянулись, и все, как один, пожали плечами.
— Попробуй ты, — шепнул Рино Четыресыра.
— Но у меня отца не было. Это про твоего спрашивают.