Как велит сердце

Он устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Это будет необычная иномирянка. Нет! Это будет та, которая спасет его род через тысячу лет. Даст его роду через своих детей необычную силу. Только смогут ли потомки правильно понять и не упустить ее? Если упустить эту возможность, угасание рода неизбежно. Даже он не сможет помочь. Посидев некоторое время, он достал письменные принадлежности и принялся тщательно, детально заносить свои видения в свитки, которые (он очень в это верил) помогут его роду.

Я вышла из дома, раздраженно хлопнув дверью. Голова гудела, как провода во время сильного ветра.

Мне достали разборки мужа и дочки. Постоянные придирки Коли к Ленке, честно говоря, мне надоели, хоть иногда, я согласна, они вполне справедливы. Лене тринадцать лет, но она неряшлива до состояния годовалого младенца. Сколько не пыталась я с мужем, отчимом Лены, ее перевоспитать – бесполезно. Лена не уважала ни свой труд, ни чей-либо другой. Но грызть изо дня в день из-за этого, кого хочешь достанет такое моралеубийство. Коля, тот еще зануда, в постели у нас, как у семидесятилетних стариков (один раз в две недели), поэтому детки общие у нас и не получаются, зато дома все пучком. Живем с ним уже лет пять, хоть и не расписаны.

Из-за двери доносилась ругань Кольки и фырканье Лены. Вздохнула. Как же я устала от этого всего, кто бы это знал! Когда же наступит спокойствие? Даже в сорок лет нет никакого, хоть относительного покоя. С каким бы я удовольствием отправилась в другое измерение, или на другую планету, или хотя бы континент, чтобы каждый день не слышать этой свары. Села на скамейку, прислонилась к стенке и на миг прикрыла глаза. Усилилось гудение в голове. Наверное, давление поднялось. Вот, у Коли еще повод поругаться с дочкой. Хлопнула дверь.

– Ма, ты чего? Плохо, что ли? Мам!

Преодолев слабость, сказала:

– Ничего, все нормально, не волнуйся, - потом тихо добавила, - Лена, ты бы все-таки послушала отца. Ты же девочка. Тебе быть хозяйкой в доме. Самой же неприятно, когда грязно. Ты же видишь, я недолговечная.

Я, конечно, больше нагнетала, чем было в самом деле. Но ребенка нужно ставить на путь исправления, вот и попользовалась случаем. С удовольствием наблюдала вытянувшуюся рожицу дочки. Согласна, что негуманно, но кто сказал, что жизнь – сахар и мед? Хоть как-то, чем никак.

– Лен, ты иди в дом, прибери свою комнату, собери вещи. А я отдохну и пойду готовить.

Ленку пулей сдуло, а я встала и направилась на огород, но не дошла до калитки. Мне привлек небольшой воздушный вихрь. Он был какой-то уплотненный, казалось, даже упругий, но при этом прозрачный. Когда я приблизилась к нему, у меня сильнее заболела голова, и стало немного подташнивать. Хлопнула дверь. Я оглянулась, вышел Коля.

– Коль, что это ерунда?

– Какая? – он подошел, нахмурился, вглядываясь в то место, куда я указывала. – Нет ничего.

– Что у тебя повылазило, что ли? Вот вихрь, не видишь? – я сунула руку в этот поток воздуха и в ту же секунду поняла, что этого не стоило делать. Меня он стал окутывать и, если можно так выразиться, растворять. Глаза Коли округлились от ужаса. Он попытался схватить меня за руку, но его руки проходили сквозь меня. Последнее, что я услышала, это его крик:

– Лара! Лариса! Вернись! – и все, я отключилась.

Приходила в себя очень долго: лежала с закрытыми глазами, наверное, час. Кружилась голова, тошнило, все тело болело. Я прислушалась к внешним ощущениям. Тепло и сухо. Слабенький ветерок порывами. Гнуса, комаров, мух, стрекота сверчков не слышно. С трудом разлепила глаза – темно, ночь. Звезды высоко в небе подмигивали незнакомыми созвездиями. Боже, какой звон в голове! Я точно не умерла, мертвые не чувствуют боли. Меня вывернуло. Рвала жестко, до желчи. Отползла подальше и вытерла рот. Хоть немного воды, но не слышно ни

людей, ни животных, ни птиц - вообще ничего живого. В голове билась мысль: где я? Потом похолодела от ужаса. Кажется, сбылась моя мечта – я срулила от своих родных куда-то, и, по ходу, очень далеко. Как не странно, но эта мысль привела меня в порядок. Нет, не то, чтобы я соскочила и побежала, но собралась мозгами и телом в кучу. Решила, что никуда не стану двигаться ночью: я, явно, не дома, а флору, фауну этого места не знаю, значит, останусь до рассвета на месте, а потом двинусь в путь. Куда? Не знаю. Знаю одно – хочу домой! К гавканьям мужа и дочки.

Закрыв глаза, пролежала в полузабытьи до рассвета. Я успела придти в себя и обдумать некоторые детали своего пребывания здесь. Поэтому разгоревшийся рассвет, давший достаточное количество света, дал мне старт, к поиску прохода домой. Вначале я внимательно осмотрела место своего прибытия, благо след был. Но вокруг была трава без какого-либо намека на портал или какие-нибудь ворота. Я огляделась по сторонам: местность ровная, вдалеке виднелся лес, но жилья не было видно. Плохо. Где нахожусь, что за планета или государство - спросить некого. Вздохнув, потопала к лесу. Спроси, зачем, не знаю. Так, интуитивно. Даже ругать себя не стала, страшно, тяжело, все тело болит.

С трудом передвигаясь, я упорно шла к лесу. Приблизительно к полудню я достигла ручья и от души напилась воды, хоть и опасалась получить какую-нибудь инфекцию. Умылась, сполоснула волосы и тело. Чуть освеженная и взбодренная пошла дальше, и к вечеру дошла до первых деревьев. Опасливо покосилась на них, но выглядели они обычно, хоть и неизвестной породы. Зайти в лес не решилась, а пошла вдоль кромки леса. Ну не может быть лес не обитаем. Должна быть где-то тропа, хоть звериная. Она безопаснее, чем просто ломиться по лесу. Шла вокруг леса почти до темноты. Решила заночевать здесь. Внимательно осмотрела ближайшие деревья, осторожно тронула ветки, но ничего не произошло. Самые простые деревья. Я легла под одно из них, так как уже совсем стемнело. Лежать было страшно, неудобно и холодно. Еще бы! Меня сюда выкинуло в старых бриджах, старой широкой тунике и шлепках. Но усталость дала свое, я задремала, положив рядом под руку крепкую толстую палку. Но пробуждение было, мягко говоря, безрадостное – рядом сидел волк и внимательно смотрел на меня. Его очень отчетливо освещала невесть откуда взявшаяся луна, которая почему-то очень быстро двигалась по небу. Меня взяла оторопь. Хотелось завизжать и хлопнуться в обморок. Но это означало быть съеденной, а в мои планы это не входило. Мы смотрели друг на друга и молчали. Мои руки сжали палку. Спустя минут десять, я спросила:

– Ну и чего ты уставился? Что тебе надо? Я потерялась, понятно? И ужином твоим становиться не собираюсь. Ферштеен?

Глаза волка, очень разумные, округлились от удивления, прям, как у человека. «Неужели двуипостасный?
– подумалось мне.
– Разумный на вид и не кидается, точно». Решилась спросить:

– Ты мне кивай, если «да», и мотай вот так (показала как), если «нет». Ты – разумное существо?

Кивок «да».

– Я могу рядом с тобой не беспокоиться, что ты меня убьешь?

Опять «да».

– Ты имеешь два облика? – Волк кивнул.

– Сейчас ты можешь стать человеком? – Он отрицательно мотнул головой.

– А утром станешь человеком? – Кивок «да».

– Ты можешь остаться со мной до утра и утром дать ответы на мои вопросы? Я обещаю, что ничего никому о тебе не расскажу и не обижу тебя.

Волк встал и своим видом показал, куда надо идти, но я сделала вид, что не поняла. А вдруг приведет в стаю, где другие раздерут меня. Но волк настойчиво поднял морду и показывал на малозаметную тропу.