Как влюбить дракона

Вечерница Полина

— Мы вообще не будем его обсуждать, — стоял на своём Адайн.

Повисла тишина. Лика больше не давила. Льюэллин дипломатично выдохнул, подошёл, произнёс несколько примирительных ободряющих фраз — что-что, а это он умел. Затем пожелал спокойной ночи и направился к двери вместе с Брянкой.

— Льюэллин, — позвал его Адайн.

Друг обернулся.

— Возвращайтесь как можно скорее в Мадхаву. Ребёнку не полезна ардарская зима.

Прежде, чем ответить, Льюэллин обернулся к Лике, и та произнесла:

— Уверена,

его величество Бриджеш воспользовался случаем и поручил вам решение неких вопросов?

— Так и есть, ваше величество, — учтиво кивнул Лью, натягивая на себя шкуру посла Грайгцура в Мадхаве.

— Завтра мы всё решим, — отозвалась Лика. — Поставлю вопросы Мадхавы в приоритет… Брянка, милая, — обратилась она к подруге, — я согласна с Адайном, лучше избегать рисков, которые могут создать наши морозы. Спасибо за всё, и…

После непродолжительного обмена любезностями чета Эригов покинула её кабинет.

Адайн всё ещё чувствовал неясную тревогу.

До утра оставалось несколько часов. Предстоял сложный день.

Лика подошла и обняла его… тёплая, родная. Узкие ладони скользнули по шее и груди:

— Знаешь, я подумала… план Лью действительно чудовищный, — горько улыбнулась она, заглядывая ему в глаза.

— Ты так и не пообещала.

— Что?

— Не пугать меня больше так, как тогда, с зельем забвения. Не пропадать, не исчезать из моей жизни.

— Вряд ли перечисленное зависит от меня, — честно ответила его жена.

— Хорошо, сформулирую так: пообещай больше не подвергать свою жизнь опасности. Это ты можешь?

— То есть, исключить план по поиску и искоренению зла?

— Именно.

— Не могу, — с грустью ответила она. — Но зато потом, после, обещаю…

— Нет. Пообещай сейчас. Мы найдём заговорщиков. Есть масса иных способов.

Некоторое время Лика молчала, принимая непростое решение. И всё же ответила:

— Обещаю.

Неделю спустя

Ликария

Та ночь… странная ночь, длинною в жизнь, закончилась в его объятьях.

А потом потекли долгие суматошные дни, утомительные, но полные особенных радостей и великих свершений. Ведь у монархов все свершения великие, а радости особенные.

Среди прочих особенно остро чувствовались радости любви. О нет, не те, что обычно случаются по ночам между супругами. Если уж совсем начистоту, они оба — и Лика, и Адайн за день уставали так, что порой засыпали сразу, едва голова касалась подушки.

Иное дело днём. Их тайный брак оказался испытанием, нисколько не умаляющим, но лишь распаляющим чувства… Короткие взгляды, лёгкие касания официальные и не очень, словесные дуэли, истинный смысл которых был ведом лишь им двоим, и… внезапные поцелуи в редчайшие моменты, когда удавалось остаться вдвоём.

Но время неумолимо. Неделя напряжённой работы, жёсткого церемониального графика и самого настоящего полнокровного счастья подходила

к концу.

Завтра они поедут в путешествие по стране. Да, планируется, что целыми часами и даже днями напролёт будут ехать в одной карете в составе королевского кортежа. И Лика должна была испытывать особенное счастье — радость предвкушения…

Но стоя на постаменте в швейном флигеле, где старательные швеи подгоняли прямо на ней платье-образец, королева Ардара вдруг приняла решение.

— Выйдете отсюда все, пожалуйста, — приказала она.

Когда комната опустела, дрожащими руками она достала из горловины бирюзовую бусину, которую, по настоянию Адайна, теперь носила всегда.

— Лью… — позвала Ликария, вслушиваясь в тишину. — Лью, ответь, это я…

В бусине щёлкнуло.

— Слушаю, — послышался приглушённый голос рыжего дракона.

— Как Брянка? Вы уже в Мадхаве?

— Брянка лучше всех. Твой муж милостиво предоставил нам карету для перелётов, так что мы давно в Мадхаве.

— Хорошо. Я всё думаю о твоём чудовищном плане, — от волнения в горле пересохло.

— Я тоже, — послышалось из бусины.

— Адайн не должен знать.

— Ему это не понравится. Очень.

— Речь о моих родителях. За пять лет мы не продвинулись ни на шаг. Кроме того, я хочу доказать непричастность чоров. Для меня это важно, понимаешь?

— Понимаю, как никто другой, — почему-то вздохнул рыжий дракон.

— Хорошо. У меня есть несколько минут. Предлагаю обсудить детали.

— О-о, деталей там полно. В общем, слушай…

64

Королева Ардара Ликария Первая

За окнами кареты шумела восторженная толпа.

Уронив голову на мягкую спинку сиденья, Ликария закрыла глаза. Если бы могла, она бы и уши закрыла, но это слишком неуважительно по отношению к подданным. Они просто любят её. И она их любит, причём так, что после двухчасовой поездки по Хейнвинебу щёки болят от улыбки и рука отваливается от постоянных взмахов.

Ликария вздохнула. Нет, она несправедлива сейчас. Всё равно она обожает свой народ. И к хосу руки и щёки — это малая жертва взамен на немалые монаршие привилегии.

Она открыла глаза. Нет, Лика бы с удовольствием ещё какое-то время поразмышляла над сутью власти, над собственной зависимостью от всеобщего признания, но… в толпе был Льюэллин. Он подал ей знак.

Значит у неё появилось срочное дело. Крайне неприятное, но очень важное.

— Устала? — Адайн, который вот уже пол часа дожидался её в карете, протянул дорожный кувшин с водой.

— Немного. Спасибо.

Напившись, Ликария смахнула с головы капюшон подбитого горностаем церемониального плаща, расстегнула застёжку под горлом, и стянула тиару, украшенную 253-мя бриллиантами и 17-ю крупными рубинами, чтобы положить сие сокровище в специальную шкатулку, стоящую тут же на сиденье.