Как влюбить дракона

Вечерница Полина

Чуть позже в Зале Совещаний для Лики устроили целый детский уголок. И со временем принцесса поняла, что бородатые дяди — это министры, а непонятные вещи с каждым годом становятся всё более понятными.

Она уже не помнила, когда именно услышала о таинственном королевстве драконов, но уже тогда впечатлилась.

Нет, будучи ребёнком, Лика сразу поверила в существование людей, которые могут превращаться в крылатых существ. Она даже видела однажды, как на мощёную дворцовую площадь приземлился король Грайгцура — огромный золотистый ящер,

который на глазах десятков людей из принимающей делегации превратился в высокого беловолосого мужчину. Правда видела она его издалека, и мама сразу закрыла ей глаза. И на совещание её в тот день не пустили.

Но расстроилась Лика в тот день не из-за пропущенного совещания, а от внезапного осознания: в Ардаре не особо любят драконов. Им было запрещено летать над людскими королевствами.

«Ужасная несправедливость. Парящие в небе ящеры такие красивые, красивее воронов, стрижей и даже орлов».

К тому же победить в войне с арахниврами помогли именно драконы. Крылатые соседи могли не участвовать в битвах — их Грайгцур со всех сторон защищён скалистыми горными хребтами, арахнивры при всём желании не смогли бы попасть в их земли.

И всё же драконы защитили земли людей ценой огромных потерь.

Тот красивый король, которого Лика видела лишь однажды, погиб в сражении. Отец говорил, что много драконов погибло.

Вообще-то те годы Лика не особенно любила вспоминать. Но стоило пройти галерею славы, увешенную картинами с батальными сценами — нахлынуло.

Ей было 10. Отец уехал из Ардара. И за воспитание принцессы взялись требовательные гувернантки. Причём жаловаться маме на их строгость было бесполезно — королева всё время была занята — то бегала по замку, раздавая указания, то уезжала в Храм, то на целый запиралась в кабинете и выходила оттуда заплаканная.

Так продолжалось три года.

А потом всё кончилось — отец вернулся с победой. Слава Творцу, Война не дошла до Ардара, напротив, их королевству даже достался анклав в королевстве Чория, которое арахнивры стёрли с лица земли.

В общем, жизнь наладилась.

Только в Зал совещаний Лику больше не брали. Впрочем, она туда больше не рвалась: во-первых, мама наконец-то прислушалась к её просьбам и разом сменила всех учителей. А во-вторых, именно тогда в замок приехали её будущие подруги — Гвиневра и Брянка, с которыми Лика обрела самое настоящее детское счастье.

— Давно ты в него влюблена? — спросила принцесса Мадхавы и выглянула из-за широкой колонны, за которой они обе спрятались.

— Не знаю, — Лика почувствовала, как к щекам приливает жар. — Кажется, со вчерашнего дня. И одновременно кажется, что всю жизнь.

— Вчера? — Брянка округлила глаза. — Вчера он успел только приехать и выйти из кареты.

— Ну да. Я увидела его и… всё поняла.

Южная красавица подозрительно глянула на Лику, вздохнула, размышляя о чём-то своём, и снова высунулась из-за колонны:

— Идут, — быстро спряталась она обратно.

Высокие позолоченные двери Зала

Совещаний и правда со стуком распахнулись. Лика не видела, что там происходит, но знала порядок.

Из широкого дверного проёма одновременно вышли четыре короля. Ардар представлял Уиллард Морриган — её обожаемый отец. Слева от него шагал Эрмунд Риганштадт — отец Гвен, больше похожий на ворона. Потом семенил король Мадхавы Бриждеш Нидуза — балагур и добряк. С самого левого края всегда был дракон. Придворные же и прислуга следовали за королями на почтительном расстоянии.

Короли шли молча, решительно, но не торопясь, сохраняя на лицах серьёзность и достоинство. Лика отсчитывала в уме каждый шаг, чувствуя, как по мере приближения королей стук её сердца в груди всё больше усиливается.

Не выдержав напряжения, она выглянула из-за колонны сама и…

— Ах… — замерла.

Молодой король драконов — Адайн Мэдог Ясскарлад — был нечеловечески красив. Сейчас он казался ей даже красивее, чем она помнила его со вчерашнего утра.

«Если такое вообще возможно».

Высокий — выше тощего отца Гвен на добрых полголовы. Широкоплечий. С золотистыми волосами, ниспадающими на белый мундир. И лицо без единого изъяна. Даже тяжеловатый подбородок, который только сейчас отметила Лика, уравновешивали полноватые губы.

«Воплощение силы и мужества…» — Лика поняла, что не дышит, и что если её сердце ещё хоть немного ускорится — она лишится чувств. — «Как героиня романа!» — обрадовалась она. Правда тут же спустилась с небес на землю. — «Жаль, что они слишком быстро прошли. Если рухну сейчас, никто из королей даже глазом не моргнёт. Их сегодняшний день расписан по минутам. А с обморочными девицами у нас обычно возятся слуги».

Лика выдохнула, провожая широкую спину Адайна Ясскарлада.

Вдруг её сердце, и правда, чуть не остановилось — она вспомнила слова Гвен. Вспомнила и то, что принцесса Риамонта отличалась практичным умом, во всяком явлении видела самую суть, а её предположения всегда оказывались правдой.

«Что, если Гвен права, и мы никогда не будем вместе?..» — внезапно вся весёлость и лёгкость куда-то пропали, Лика прислонилась спиной к колонне, а глаза застила мутная пелена.

Вдруг её шёпотом позвали, и это была не Брянка — та стояла, утирая слёзы радости, что в общем-то была понятно: как-никак она целый год не видела отца.

— Ваше высочество…

Обернувшись на голос, Лика заметила за соседней колонной служанку. Девушка в чепце топталась на месте, смущённо смотрела прямо на Лику и протягивала серый конверт.

Лика осталась у колонны. Зато Брянка без слов, и уже не прячась, подошла к служанке, выхватила послание и поднесла наследнице Ардара.

Сделав книксен, служанка тут же радостно убежала. А Брянка с любопытством склонилась над конвертом, который Лика крутила в руках.

— От кого это?

— Не знаю. Не подписан, — она разорвала дешёвую серую бумагу и пробежала записку глазами.