Как влюбить в себя жену
Шрифт:
Когда он ушел, Эмили уставилась в пространство. Этот поцелуй скорее всего является прелюдией к очень долгому прощанию.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день Эмили уже сидела в самолете, летящем в Рим. На душе было беспокойно, и Раф это сразу заметил.
– Что-то не так?
– Я просто подумала… смогу я послать за своей одеждой?
Он удивился.
– Зачем?
– Мне недостаточно тех вещей, которые я взяла с собой в Шотландию.
– Тебе не к чему это делать. Завтра мы купим тебе новые вещи.
– Но меня вполне
– Эмилия, это все в прошлом. Ты – моя жена, графиня Ди Салис, и должна быть одета соответствующим образом.
– Но твоей женой я буду временно, – тихо сказала она. – То, что у нас с тобой секс, ничего не меняет.
– Разве? А я думал иначе, но, по-видимому, заблуждался. Все равно в будущем твои наряды должны быть нарядами графини, а не деревенской девочки. И они должны нравится мне, поэтому я лично прослежу за твоими покупками. Однако то, что на тебе сейчас, можешь сохранить. – Его взгляд остановился на твидовой юбке, которую она надела в дорогу. Губы у него изогнулись в улыбке. – Я ценю… воспоминания.
– Как скажешь, – ответила она и, помолчав, спросила: – А что подумают люди, когда ты вдруг появишься со мной после того, как три года жил холостяком?
«А самое главное – что подумает Валентина Колона?»
– Люди? Они могут думать все что угодно. Их мнение меня не волнует. А теперь извини меня, но мне нужно поработать. – И он достал из портфеля документы.
Эмили посмотрела на свою руку, где блестело сапфировое кольцо, которое, к ее удивлению Раф неожиданно протянул ей, когда они собирались ехать в аэропорт.
– Я обнаружил его вместе с твоим обручальным. Эмилия, я рассчитываю, что ты будешь его носить. Per favore. Пожалуйста.
Эмили покраснела, вспомнив значение этого кольца, но, увидев, какой у Рафа непреклонный вид, не стала спорить и молча протянула ему руку.
Что будет с кольцом – и с ней, когда его страсть пройдет? Думать об этом не хотелось. Она искоса бросила взгляд на Рафа, который сосредоточенно изучал документы и делал пометки на полях. И, словно почувствовав ее взгляд, он положил бумаги обратно в портфель, молча взял ее руку и поднес к своим губам. Пока самолет не приземлился, он не отпускал ее руки, а Эмили глядела на смуглые крепкие пальцы, стиснувшие ее ладонь, и чувствовала, как сильно колотится сердце. Полный отчаяния голос, доносившийся откуда-то из глубины души, шептал: «Держи мою руку, не отпускай… никогда. Пожалуйста. Милый».
И вдруг у нее от ужаса сдавило горло. Она поняла, что любит его! Глубоко и страстно.
Любовь, вероятно, возникла давно, а она отрицала ее целых три года. Она не может точно назвать день и час, когда Рафаэль Ди Салис завоевал ее сердце, но знает, что это случилось и теперь надо с этим жить. Неприязнь к нему она себе внушила, потому что боялась разобраться в своих чувствах, не хотела привязываться к нему, подозревая, что он поработит ее, а она не была к этому готова. Поэтому было легче представить рядом с собой Саймона, убедить себя, что Саймон – не просто детская влюбленность, а тот единственный и неповторимый.
Но из этого ничего не вышло, печально размышляла Эмили. Саймон для нее потерян, а Рафа она осознанно и упорно не подпускала к себе, твердила, что ей безразлично, ищет он утешения на стороне или нет, хотя в действительности
Эмили нервно облизала пересохшие губы.
Она уговорила себя, что их брак существует лишь на бумаге. И, предвкушая победу, своими руками подготовила собственное поражение, потребовав признать брак недействительным. А ведь внутренний голос подсказывал ей, что Раф не стерпит подобного оскорбления, нанесенного его мужскому достоинству. Все, что произошло между ними с тех пор, – исключительно ее вина, удрученно думала Эмили. И теперь ей предстоит пережить последствия своего опрометчивого поведения.
Все то время, пока не наступит неизбежный момент, когда он отошлет ее прочь, она должна хранить в тайне свой ужасный секрет – свою любовь.
В Риме небо было затянуто серыми облаками и лил дождь. Эмили, напряженно выпрямившись, сидела рядом с Рафом в автомобиле, который вез их в дом, где они будут вместе жить… сколько? Несколько недель или месяцев? Но уж точно не лет.
До нее донесся голос Рафа:
– Ты все время молчишь, mia bella. Устала?
– Да… немного.
– Я кое-что переделал в доме, – помолчав, сказал он. – Надеюсь, ты одобришь. Я ведь мало в нем бывал последние годы и даже не замечал, какая там мрачная обстановка. Если ты тоже захочешь что-нибудь изменить, то обязательно скажи мне.
«Мне все равно, какая там обстановка. Я готова жить в пещере, лишь бы ты любил меня…»
У Эмили дрогнул голос, когда она ему ответила:
– Я уверена, что все выглядит очень красиво. – И выжала улыбку. – Мне не терпится это увидеть.
– Жаль, что я должен сразу вернуться в офис, как только доставлю тебя домой. У меня важная встреча, да и другие срочные дела.
«И среди твоих дел Валентина Колона?» Произнести это вслух она не решилась и сказала, вскинув подбородок:
– Конечно. Я прекрасно все понимаю.
– Поверь, я не хочу оставлять тебя одну, mia cara.
– Я же сказала – все в порядке.
– Да нет, не все. – Он обнял ее, притянул к себе и просунул руку под куртку. Его пальцы сжали сквозь свитер ей грудь, и у нее тут же запульсировали соски. – Чем я могу компенсировать свое отсутствие? – Он приподнял ей лицо и поцеловал.
Губы Эмили уже приоткрылись, но она спохватилась и откинула назад голову.
– Прекрати! Твой шофер… он увидит.
– Между нами затемненное стекло, carissima. Он ничего не увидит, – хрипло прошептал Раф и, запустив руку ей под юбку, сжал колено.
Эмили сидела как в тумане, ее била дрожь, а тем временем автомобиль медленно проехал через высокие кованые ворота на подъездную аллею и остановился у внушительного главного входа. Эмили увидела улыбающегося Гаспара с огромным зонтом.
– Добро пожаловать, ваша светлость, добро пожаловать, графиня, – с поклоном приветствовал он хозяев. – Рад снова вас видеть.
Раф держал Эмили под руку, пока они поднимались по широким ступеням, а Гаспар заботливо держал над ними зонтик.
– Принести кофе в salotto, [15] ваша светлость?
15
Гостиная (итал.).