Как влюбиться без памяти
Шрифт:
— Эй, — остановила меня Амелия. — Разве ты не хочешь меня переубедить?
— Нет. Я не хочу навязывать тебе ничего, что противоречило бы твоим желаниям, — провозгласила я, надеясь, что Адам тоже воспримет мой посыл. — У тебя сейчас непростой период, я это понимаю. Но это твоя жизнь, и она полностью в твоей власти. Ты должна сама принимать решения, я не хочу на тебя влиять никоим образом, а равно и проецировать на тебя свои проблемы, поскольку неправильно думать, что, улаживая твои дела, я улаживаю свои.
И Адам, и Амелия подозрительно прищурились.
— Что это с ней
— Я думаю, она головой ударилась, — невозмутимо ответил он. — Пошли, — он подтолкнул Амелию к дверям офиса. — Раз уж мы здесь, надо это сделать.
— Но только если она и правда этого хочет, — настаивала я.
Тут они отреагировали чуть по-разному: Адам закатил глаза, а Амелия в изумлении их вытаращила.
— Ну, ты хочешь отыскать своих биологических родителей, верно? — спросил он.
Она кивнула.
— Тогда вперед. — Похоже, он взял дело в свои руки, увидев, что я самоустранилась. — А если этот вариант не сработает, попробуешь другой. Не торопись принимать решение. Будь готова к… — он оглядел обшарпанную лестницу, граффити на стенах и брезгливо повел носом: старый домишко насквозь провонял рыбой, отсыревшей штукатуркой и неисправной канализацией, — будь, короче говоря, готова ко всему.
Он постучал в дверь.
— Кто там? — настороженно спросил Бобби.
— Это Кристина, — ответила я.
— Кристина? — Он явно был удивлен. — Разве мы договаривались?
— Э-э нет. Но я подумала, что ты сможешь помочь. Я тут с друзьями.
Я взяла Адама с нами, потому что, несмотря на его очевидный прогресс и бодрое настроение, боялась оставить одного. Не далее как сегодня утром меня подрезала машина — водитель встал не в тот ряд на повороте, и, как только мы затормозили на ближайшем светофоре, Адам выскочил и так наорал на бедную женщину за рулем, что трое ее детей на заднем сиденье едва не расплакались. Он не обращал никакого внимания на мои уговоры сесть обратно в машину, так что, как только загорелся зеленый, перепуганная мамаша со страшной силой дала по газам и уехала, сама, кажется, едва не разрыдавшись. Он сел в машину и долго еще нервно хрустел пальцами. Целый час после этого мы не разговаривали. Он вел себя так, будто эта поездка с Амелией — наказание за его проступок, хотя ничего подобного не было и в помине, я просто действительно боялась оставлять его без присмотра. Мне все время казалось, что он сорвется с катушек.
— Что еще за друзья? — подозрительно спросил Бобби. Вечно он чего-то опасается, словно собирается нашкодить или уже нашкодил. — Слушай, если это насчет твоего мужа, то я извиняюсь, что так с ним разговаривал, о'кей? Мы никогда особо не ладили — чего же тут странного, согласись, — но он малость перегнул, когда звонил мне последний раз.
Я закрыла глаза и досчитала до трех, чтобы успокоиться.
— Пожалуйста, открой наконец дверь, — нетерпеливо попросила я.
Раздался лязг отпираемых засовов, и потом дверь приоткрылась — на пару дюймов, не больше. Поверх цепочки на нас смотрел голубой встревоженный глаз. Он зыркнул налево, потом направо, изучил Адама с Амелией, затем лестничную клетку у нас за спиной. Кажется,
— Я извиняюсь, но вы тоже поймите — такая работа, приходится соблюдать осторожность.
Он тщательно запер за нами дверь на все замки.
— Бобби О'Брайен, — лучезарно улыбнулся мой кузен и протянул руку сперва Адаму, затем Амелии.
— С Амелией вы уже встречались, — напомнила я. — Она моя школьная подруга. Можно сказать, член семьи.
— Правда? — Он внимательно вгляделся в нее. — Я уверен, что запомнил бы такую прелестную девушку.
Амелия порозовела.
Его галантность была забавна.
— В день рождения, когда мне исполнилось восемь лет, ты украл у нее мороженое и швырнул через стенку к соседям в сад.
Он смешно насупился, словно вспоминая.
— Так это были вы?
Амелия рассмеялась:
— Я выгляжу иначе, когда не вою от обиды и не кричу, что ненавижу мальчишек.
— Да, до сих пор, — еле слышно пробормотал Адам. Я бросила него предостерегающий взгляд. К счастью, кроме меня, никто его не услышал.
— Как поживаешь, Кристина? — Бобби ласково меня приобнял.
Покончив с приветствиями, он подошел к окну возле письменного стола. Вертикальные жалюзи были плотно закрыты. Он сделал маленькую щелочку и посмотрел на дорогу перед домом, потом снова на нас.
— Так чем могу помочь?
Он был в зеленой футболке с надписью «Пивной рай» и драных голубых джинсах. Черные курчавые волосы падали ему на глаза, лицо бледное, подбородок небрит. У него такой вид, будто он постоянно терпит убытки. Вероятно, потому, что так оно и есть, и теперь больше, чем когда-либо. Я заметила, что Амелии он глянулся, и еще раз напомнила себе, что не надо ни во что вмешиваться. Пусть сами во всем разбираются, мое дело сторона.
— Бобби, мы как раз из-за Амелии к тебе и пришли. Недавно она узнала, что родители ее удочерили. Амелия, может, дальше ты сама все расскажешь?
Амелия принялась повествовать о том, какие тайны хранила обувная коробка, а я потихоньку выглянула из окна, чтобы понять, чего там высматривал Бобби. Но никого не обнаружила и быстро задернула жалюзи. Бобби заметил это и нервно мне улыбнулся. Уж не знаю, что он натворил на сей раз.
— Итак, вы говорите, что всё в этой коробке, все эти вещественные доказательства, бывшие при вас, когда вас удочерили, указывают на Кенмэр? — подытожил он.
— Я бы не стал этого утверждать, — перебил Адам. — На мнение того человека, который навел нас на эту мысль, нельзя полагаться.
— Говори за себя, — отрезала Амелия, ставя Адама на место.
— Значит, поехали в Кенмэр! — быстро предложил Бобби, энергично взмахнув рукой.
Я сузила глаза и подозрительно на него посмотрела.
— Думаете, это хорошая идея? — удивилась Амелия. — Вы считаете, что моя подруга права?
— Я считаю, что она просто гений, — кивнул Бобби. — То есть я хочу сказать, что и сам определил бы, где изготовлены эти кружева, но она прямо с ходу это углядела. Я бы с удовольствием отправился в Килларни…