Как во сне
Шрифт:
– Ты чего дергаешься?! – рассмеялся отец.
– Желание забыла выписать…
Только мой ответ никто уже и не слушал. Потому что в этот самый момент часы отбили последний, двенадцатый раз, зазвенели бокалы, гости заговорили все и сразу, поздравляя друг друга, а я… Я все пропустила! Даже возможность обратиться к Вселенной напрямую. Без всяких там писем.
– С Новым годом, доченька. С новым счастьем!
Да уж… Возможно, с настолько новым, что вы себе и представить не можете! Бррр.
– Ну же! Давай до дна, – подхватил
Еще один. Да что ж такое?! Не могу я выпить. Просто не могу. Хорошо, отца снова отвлекли, и он не стал ко мне приставать с расспросами.
Отодвинув от тарелки бокал, дескать, я знать не знаю, чья эта посудина, я прошлась взглядом по уставленному яствами столу и наткнулась на понимающий взгляд брата.
– Задолбал! – четко проартикулировала я, чтобы этот гад уж точно уловил мой посыл в шуме набирающего обороты праздника.
– Ну что, все выпили-закусили? Тогда пойдемте, гости дорогие, запускать салюты!
– О, можно я?! – вскочила, потому что запускать салюты я любила страшно.
– Сиди, это может быть небезопасно, – рыкнул Илья.
– Да? – удивилась пробегающая мимо мама. – Может, тогда ну его?
– Ты чего, Марин? В этом году наша очередь. Я знаешь сколько денег извел? Ну-ка быстренько все на выход!
– А гусь?!
– Да ничего твоему гусю не будет.
– Хоть посмотреть мне можно? – выбираясь из-за стола, поддела я брата.
– Только одевайся теплее. А то знаю я, сейчас выскочишь голая.
– Илюша, ты переигрываешь! – прошипела, замечая, что родители на нас глядят не без подозрения.
– Какая уж тут игра? Я о тебе забочусь.
– Мам, ты тоже это видишь? Илюша-то наш не безнадежен, оказывается. В сорок лет у него, наконец, прорезался отцовский инстинкт!
– Эй! Я сча кому-то по заднице дам! Ты какого фига так меня подставляешь?! – возмутился брат, абсолютно не готовый к такой от меня подставе. Здесь, наверное, стоит отметить, что раньше я и впрямь вставала на его сторону, признавая за Ильей право самому решать, что делать со своей жизнью. Но раз он не проявил по отношению ко мне такой же деликатности, то и я ему ничем более не обязана.
– Не рычи, сынок, – заулыбалась мама. – Лучше подумай над словами сестры. Ну, ведь толковые вещи говорит девочка.
– Мама! Даже не начинай.
– Внучат хочется.
– Вот к сестре и обращайся! Глядишь, она тебя быстрее порадует, – сладко пропел Илья, ловя мой взгляд, дескать, как тебе, Уляша, ответочка?! Гад! Но ведь как есть, гад паршивый. Мама, бедная, аж побелела, некстати вспомнив историю с Постинором. А папа, который, о счастье, пребывал в счастливом неведении относительно случившейся в моей жизни оказии, засмеялся:
– У Ульки нашей еще молоко на губах не обсохло, так что не надо с больной головы на здоровую перекладывать. У меня, Илюх, в твоем возрасте уже четверо детей было! Мама к сорокалетнему юбилею
Прерывая наш разговор, в дом заглянул третий по старшинству брат – Паша.
– Все оделись? Айда!
На улице только нас и ждали. Тетя Света разливала шампанское, бабуля носилась с тарелкой фруктов – как будто кому-то еще нужно было закусывать, а братья расчищали от снега местечко для запуска фейерверков. Дело нашлось для всех.
За рассыпающимися в небе огоньками, я наблюдала, почти не дыша, с восторгом. Волшебной выдалась ночь. Природа как в сказке, легкий морозец, снежок, посеребренный ярким лунным светом и разноцветными всполохами фейерверков. Казалось, сверни глубже в лес, и повстречаешься с двенадцатью месяцами. Даже настроение поднялось!
Насмотревшись вдоволь, последние залпы я решила заснять на память. Достала из кармана телефон, разблокировала и застыла, увидев сообщение от Калоева. Казалось, что мое сердце загрохотало громче салюта в небе. Я огляделась, беспокоясь, что его заполошный стук привлечет ко мне еще больше внимания. Но нет... К счастью, никому до меня не было дела.
«С наступившим, Уля. Все будет хорошо».
«И вас! Пусть мечты исполнятся», – набрала я в ответ дрожащими пальцами.
«Это вряд ли».
Да блин! И что на такое ответишь? Жалко его. Их… И себя жалко. Я же не виновата. Или? Могло ли быть так, что я, сама того не осознавая, как-то спровоцировала Эльбруса? Наверное. Но для этого он должен был мне хотя бы нравиться. А такого не было и близко. Или (опять же это кошмарное «или»!) я просто не допускала подобных мыслей, блокируя их на подлете?
Зачем-то открыла галерею. Подув на пальцы, ткнула в первую попавшуюся фотографию с Калоевым. Сглотнула. Ну-у-у… Мужик он привлекательный, это да. Обходительный. Галантный. Основательный, как гора, опять же. И, наверное, по-своему красивый. «Ну, то есть тебе он совсем не нравится, да?» Аа-а-а-а! Да в том-то и дело, что нравится! Просто… Ну это же бред! Точно так же мне нравится Джаред Лето. Я даже насобирала денег, чтобы поехать на его концерт в Белграде, вот только билеты раскупили так быстро, что я и глазом не успела моргнуть. Впрочем, даже если бы случилось чудо, я попала бы на концерт Thirty Seconds to Mars, и красавчик Джаред выделил бы именно меня среди десятков тысяч других фанаток, я бы не прыгнула к нему в койку!
– А теперь… Теперь мы можем открыть подарки?! – умоляли дети.
– Теперь да! Если Дедушка Мороз смог попасть к нам в дом.
– Смог-смог! Я форточку оставил открытой, – успокоил папа обеспокоенную таким поворотом дел ребятню. – Ну-ка, кто первый?
В огромной гостиной родительского дома яблоку негде было упасть. Перебирая предназначенную мне горку подарков, я невольно скользила взглядом по светящимся от искреннего нетерпения и восторга детским мордашкам, представляя себя мамой…