Как Ворон луну украл
Шрифт:
— И куда же?
— Это мы у вас и хотели выяснить. Мы сами не местные, но я видел Дженну и Эдди в компании старика. Он посадил их в гидросамолет и улетел. Вернулся уже один. У него надо спрашивать. Правда, старичок молчит, запирается.
— Так это Филд, — сообразил шериф.
— Может, вы его порасспросите? Ну, там, скажете, что это срочно. Мы подумали, что вас он точно послушает. Рука болит, просто ужас. Роберт волнуется за жену, она ж одна, с этой дикой собакой.
Шериф зевнул, прикрыв рот ладонью, почесал
— Хлопот эта собака доставила, конечно, немало, — сказал он.
— Так вы поговорите с Филдом? — оживился Джои.
— Да, схожу к нему.
Проблемы у Дженны куда как сложнее. Сложнее тех, что можно решить при помощи тарелки макарон с сыром и хот-дога. Ее проблема фундаментальна, она — в вере. Правда ли Моисей заставил Красное море расступиться? Правда ли Христос исцелял больных и немощных? Можно ли исповедовать сразу две веры? Или все это — одно и то же, просто люди по-разному интерпретируют схожие вещи? Выдры, крадущие людские души, — чем это лучше воскрешения из мертвых? Или же тлингиты и христиане говорят об одном?
— Ты хоть во что-нибудь из сказанного Дэвидом поверил? — спросила Дженна у Эдди. Тот уписывал обед за обе щеки.
Оторвавшись от хот-дога, он пожал плечами:
— Значит, не веришь ни во что? — подытожила Дженна.
Эдди снова пожал плечами.
— Сам не знаю. А ты? Ты во что веришь?
— Ни во что. Вера дает человеку выбор: хочешь — принимай, не хочешь — не надо. Для меня это все реально, поэтому я не верю — я просто знаю. Выбора у меня нет.
Эдди кивнул и вновь принялся за еду. Вот уж дудки, так легко он от ответа не уйдет.
— Значит, ты не поверил ни во что из рассказанного шаманом?
— Да ну брось, Дженна. Ты говоришь о религии, которой в принципе больше не существует. Вот скажу я, что душу твоего сына похитил Зевс, — ты мне поверишь?
— Может быть. Все зависит от ситуации.
— Это ты за себя говоришь. Я бы ни за что не поверил. Выходит, ты у нас верующая, а я — атеист. Ну и ладушки, в Штатах еще исповедуют веротерпимость.
— Хорошо, умник, если ты не веришь в духов и исповедуешь веротерпимость, тогда почему ты здесь?
Эдди улыбнулся и отложил вилку.
— Сама не догадываешься?
— Нет.
Глядя ей в глаза, он произнес:
— Пораскинь немного мозгами.
Дженна прищурилась. Странно. Лицо Эдди кажется таким знакомым. Дженна, закрыв глаза, может вспомнить его до последней черточки и портрет, если что, нарисует. И при этом она почти не знает Эдди. На каком же уровне люди притягиваются друг к другу? Ориентируются по внешности? По поведению? По чему-то, чего не увидеть? Может, их сталкивает сила, о которой нам ничего неизвестно? Или в теле есть некий орган, улавливающий излучения силовых полей? Что это? Аппендикс? Или все дело в феромонах?
— Кто ты? — неожиданно спросила она Эдди.
— Я?
— А подробнее? Расскажи о себе.
— Родился и вырос на Аляске. Есть брат в Такоме. На жизнь зарабатываю рыбалкой.
— Родители?
— Умерли.
— Мне жаль…
— Брось. Я их все равно не любил.
— Это нехорошо. — Просто поразительно, как холодно говорит о покойных родителях Эдди.
— Может, и нехорошо. Но если бы они относились ко мне хоть сколько-нибудь тепло при жизни, я бы сейчас отзывался о них лучше. Ничего доброго не припомню…
— Чем занимаешься в свободное время?
— Ничем. У меня ни друзей, ни семьи, ни хобби. Полный голяк.
— Да ты пуст!
— То есть?
— Совсем пуст, ты ничем не заполняешь свою жизнь. Тебя словно и нет.
— Верно, я просто живу.
— Скукота.
— Нет, жить ради жизни — хорошо. Я никому ничего не должен, ничем не обязан. Не надо улыбаться людям, которые мне противны. Здорово просто быть собой.
— Ты будто монах.
— Точно, как монах. Я, собственно, и есть монах. Иногда даже молитвы напеваю. А так просто живу.
Дженна пристально взглянула на Эдди. Лицо его не выражало ровным счетом ничего, зато в глазах плясали лукавые огоньки. Да он издевается!
— Я тебе не верю.
— Ах так?
Он отложил салфетку.
— И что дальше? — спросил Эдди.
Дженна покачала головой:
— Понятия не имею.
Дженна выглянула в окно. Сквозь синий рисунок рыбы с ножом и вилкой она увидела, как по раскисшей дороге плетется растрепанный старик-индеец. Вот это целеустремленность, а как он выверяет каждый шаг! Для него не стоит вопрос «Куда идти?» — ему важно, как туда добраться. Вот бы и Дженне такую ясность.
Она-то думала, что обретет цель в доме Дэвида Ливингстона, что шаман поможет ей, но тот подвел. Дженна вернулась к началу, чувствуя, как к ней тянутся щупальца страха из прошлого. Неделя минула в бесконечных оглядках назад, одновременно Дженна пыталась угадать, что ждет ее в будущем. Она то поднималась на вершину, то падала вниз — и все из-за неясности. Дженна не видела цели.
— Если собираемся во Врангель, то надо отправляться, пока не начался дождь. Хотя с погодой не угадаешь, — сказал Эдди, вырывая Дженну из задумчивости.
— А если дождь не начнется?
— Я с радостью останусь здесь. Я же пустое место, мне везде хорошо. Ты, смотрю, вся в раздумьях, гадаешь, где отыскать еще шамана. Вот и говори, что дальше. Один намек — я вызвоню Филда, и через сорок пять минут мы на месте. Или можем пойти наверх и подурачиться.
— Мне бы очень хотелось пойти подурачиться, но на уме совершенно другое…
— Так и знал.
— Нам лучше вернуться.
— Это я тоже предвидел. — Эдди встал из-за стола. — Увидишь маму-рыбу — закажи ей черничный пирог.