Как все начиналось
Шрифт:
— Будь здрав, княже, — поздоровалась Докия и, улыбнувшись, добавила: — Будь здрава, княгиня!
— Ага, здрасте, — тоже вежливо поприветствовала Листик.
— Непотребство! Непотребство творишь, княже! — вскинулся ещё не старый человек, но с длинной бородой и в длинном черном одеянии. Сдвинув свои кустистые брови, он тем же трескучим голосом громко выкрикнул: — Не будет тебе моего благословения! Не сочетавшись законным браком, ты посадил сию девку рядом с собой и нарёк княгиней! А теперь…
— Это кто? — поинтересовалась Листик у Докии, не дав досказать
— Верховный служитель Единого, — ответила слегка смутившаяся Докия.
— Ага, — кивнула девочка, — наверное, потому так и кричит, чтоб все думали, что именно он главный, а не кто-нибудь другой.
— И ты, княже, приближаешь к себе слуг врага Единого! Недаром же их кличут ведьмаками, этим нечистым именем… — переключился человек в чёрной рясе на Докию, но Листик снова не дала ему закончить:
— А как это? Разве имя может быть чистым или нечистым? Его же нельзя помыть, да и запачкать тоже.
А верховный служитель Единого продолжал хоть и громким, но очень скрипучим голосом:
— Истинно реку тебе, княже, истреби их, как истребил нечестивых магов, соверши богоугодное дело! Тогда ты…
— Ага, — возмутилась Листик, — а кто людей от нежити будет защищать? Да и от нечисти, она не всегда дружелюбна…
— Только заступничество Единого защитит! — воздев руки к потолку, ещё больше повысил голос верховный служитель. — Воззвав к нему, мы обретём защиту от всяких тварей…
— Ага, — девочка повернулась к Докии, — давай я его быстренько отнесу, где этих тварей много? Пусть там взывает, может, сбежавшаяся на его крики нежить его быстренько съест? За одно и проверим, защитит ли его Единый…
— Не богохульствуй… — грозно сдвинув брови, начал чёрнорясник, но, видно, Листику надоел этот спор, и она вытянула в его направлении руку. Поток воздуха отбросил верховного служителя к стене, несмотря на то, что в палате было довольно много народа, около него, да и за его спиной, никто не стоял.
— Чего его сюда позвали? — спросила Листик.
— Световид хочет провести обряд бракосочетания с Карэхитой, — ответила Милосвета, она была одета в чёрное одеяние в знак траура по мужу. Видя, что Листик не совсем поняла, пояснила: — Князь Светомир погиб, но княжеский стол не должен пустовать. Занять его должен его сын, но князем может быть только женатый муж, таковы наши обычаи и законы. Верховного служителя Единого пригласили для совершения обряда, а он выдвинул ряд условий.
— Ага, — кивнула Листик, — воду варит. А без него нельзя провести этот обряд?
— Можно, — вздохнула Милосвета, но в этом случае молодых должна благословить фея леса, таковы наши древние обычаи. Слуги Единого только недавно стали…
— Богохульство и непотребство! Мракобесие!.. — начал кричать пришедший в себя и поднимающийся на ноги служитель Единого, невежливо перебив княгиню.
— Ага. — Новая воздушная волна приложила его об стену, а Листик поинтересовалась у Докии: — Чего это он там кричит, что кто-то бесится во мраке? И какое отношение они имеют к свадьбе Световида и Карэхиты?
— Мракобесы — так служители
— Ага, не знаю, не видела, — кивнула Листик и, обратившись к Милосвете, представила девушек, в одеждах из трав, листьев и цветов: — Вот, хранительница леса Вимина и хранительница степи Элие.
Девушки, улыбаясь, кивнули. А в палате повисла тишина, нарушаемая сопением пытающегося подняться верховного служителя. Листик неодобрительно покачала головой, и служитель снова упал, словно его сильно толкнули.
— Так как? Благословение двух хранительниц лучше, чем одного самозванца?
Служитель у стены захрипел от такого святотатства. А Листик пояснила:
— Почему эти чёрнорясники считают, что только они имеют право говорить от имени Создателя? И говорят то, что выгодно им самим? Разве это правильно?
Листик оглядела притихший зал. Она вспомнила, что когда-то говорила ей Тайша.
— Все миры, а их бесконечное множество — творение Создателя. Я не знаю, почему он сотворил их так много, может, экспериментировал. Хотя, существует очень много похожих, почти одинаковых миров, — говорил большой пепельный дракон внимательно его слушавшему маленькому изумрудно–золотистому. — Постичь замыслы Создателя никому не под силу.
— Ага, а так много разных разумных тоже он создал? Тоже экспериментировал? Да?
— Нет, Листик, разные расы и виды разумных создали его дети — боги и драконы.
— Значит мы тоже его дети? Он и нас создал? — Широко распахнула глаза маленький дракончик. Большой дракон усмехнулась:
— Нет, дракланов создал кто-то из истинных драконов. Но мы тоже его дети, как и все остальные, в ком есть частица его силы и кто может ею пользоваться.
— Ага, — кивнула изумрудно–золотистый дракончик, — я знаю, эта сила — магия! Мы можем ею пользоваться, а те кто не могут, получается, не его дети?
— Листик, все разумные и неразумные — его дети. Поняла?
— Не–а, — помотала головой дракончик, а большой дракон, вздохнув, продолжила:
— Создатель, сотворив миры, в которых мы живём, куда-то ушёл, оставив присматривать за своим творением своих старших детей, истинных драконов и богов. А они, подражая Создателю, тоже начали творить. Переделывать некоторые миры, создавать новые — свои, и заселять их уже своими творениями.
— Ага, — кивнула Листик, — портить начали!
— Ну почему же, многие творения старших детей Создателя были удачны, может, в этом тоже был его замысел.
— Ага, постичь замыслы Создателя никому не под силу, — повторила за старшей маленький дракончик и сделала неожиданный вывод: — Значит, и постигать не надо!
— А выводы, причём очень неожиданные, она уже научилась делать, — усмехнулась слушавшая этот разговор бронзовая дракона, а пепельная продолжила:
— Потом куда-то ушли истинные драконы, может, и не ушли, просто затаились. А боги создавали не только простых и одарённых магически разумных, они создали подобных себе — младших богов. Вот им-то, в отличие от старших, требуется постоянная подпитка.