Как все начиналось
Шрифт:
– Велком! – один из старейшин улыбнулся нам всеми тридцатью двумя зубами.
– Что? – мы с Ваней испуганно переглянулись.
– Я, кажется, знаю этот язык, – пролепетал Петушков, – мы его учили в Училище на уроках вымирающих языков. Только плохо помню.
– Ваня, не подводи нас, вспоминай, – прошипела я. – Что он сказал?
– Он сказал? – адепт недоуменно уставился на меня. – Наверное, поприветствовал нас.
– Так, поприветствовал или наверное? Ответь ему что-нибудь!
– Май нейм из Иван, –
– Ес, ес, – заулыбался вождь и ударил себя в грудь, – май нейм из Карука. Найс ту мит ю!
– Что он сказал? – я дёрнула Ивана за рукав плаща.
– Он сказал, что его зовут Карука, и он очень рад нас встретить.
– Скажи ему, что мы путники и ищем меч, он воткнут в какую-то деревяшку.
– Ви а, – выдавил из себя Иван, – не знаю как, это очень сложно!
– А ю трэвелерс?
– Что?
– Он спрашивает, какого хрена мы сюда забрались.
– Ну, скажи же про меч!
– Ви а лукинг фо зе свод!
– О мэджик свод, ит из нот хиа, ит из ниа зэ ривер Дэйна, инту зе биг трии.
– Что он сказал?
– Что его здесь нет, он где-то в чём-то, – неуверенно пожал плечами адепт.
– Так и сказал где-то в чём-то? – изумилась я.
– Ну, да.
– Блин! Спроси, где именно, – я почувствовала приближающуюся панику. Не договоримся с этими туземцами, а они возьмут и скушают нас на завтрак!
– А ю хангри? – спросил между тем вождь.
– Что?
– Он сказал, что они голодны.
– Ага, – я сглотнула, – Ванечка, не ты ли орал, что они сплошь и рядом вегетарианцы?
Петушков побледнел и сделал шаг назад, очевидно, собираясь дать деру обратно в лес.
– Ай глэд ту тейк сам тэйсти мит энд веджетейблз фо ю фо дина.
Вождь, улыбаясь ещё шире, начал показывать нам направление к костру.
– Что он сказал? – у меня от страха подогнулись колени.
– Он сказал, что мы станем очень вкусным обедом с овощами.
– Это как жаркое?
– Это как, пойдём жрать мясо и овощи, идиоты! В каком Училище ты, адепт несчастный, изучал древний ангельский? – рявкнул на чистом, без какого-либо акцента, словенском туземец. Теперь Ваня стал пунцовым и моментально прикрыл рукой нашитый герб Стольноградского Совета у себя на плаще.
– Вы что говорите по-словенски? – выдавила из себя я.
– Да, а ещё читаю и пишу! Не все же такие неучи, как вы. Я, между прочим, в Совете в Бурундии десять лет проработал секретарём, пока сюда послом не отправили!
– О, – единственное, что смогла выдавить я.
Ребятки оказались из местного Совета, а их вождь и главный шаман, которого называли Его Святейшество, принимал только избранных, и нас он очень захотел увидеть. К чему бы это?
Упирались мы от всей души, под всякими предлогами пытались избежать встречи с Его Святейшеством и спрятаться где-нибудь под кустом.
– На колени, – прошептал Карука. – И голову не поднимайте.
Мы плюхнулись на землю, и на коленях, опустив голову к земле, пролезли в дверь. В шалаше горел свой очаг, собранный из красных речных камней. Вокруг лежали ковры толстые, тёплые, явно эльфийские; что-то ещё рассмотреть с такого неудобного ракурса оказалось невозможно.
– О, великий и ужасный, мы привели к тебе двух странников, они ищут великий магический меч – Фурбулентус.
– Ху?
– Он. Она, – заорали мы с Ваней в один голос, потом получили по увесистому удару в район почек и посчитали за счастье больше не открывать рот.
– Слушай, – зашептала я в ухо Ивану, – если он понимает словенский, зачем говорить на этом тарабарском.
– Ангельском.
– Какая разница.
– Зей синкс зей кэн тэйк зэ мэджик сворт?
– Что он спросил? – опять зашептала я.
– А черт его знает! Он говорит с таким акцентом, что я не могу понять.
– Я сказал, – обратился к нам вождь, – что, почему вы уверены, что сможете взять Фурбулентус. Он даётся в руки, только Избранному.
– А мы и не уверены, – отозвалась я, поднимая голову. Мой взгляд упал на толстое пузо собеседника, затянутое в красный эльфийский шёлк, а потом кто-то весьма грубо наступил мне на голову, возвращая её в исходное положение. – Просто Али сказал, что его надо достать из деревяшечки, но про его волшебное начало даже не обмолвился.
– Али?
– Ну, да. Эта зелёная рептилия, дракон.
– Ты знаешь Великого Али – Абама – Кутье – Тураугского?
– Чего?
Я поняла голову, и увидела вождя во всем его великолепии. Это был огромный толстяк, похожий на поросёночка, который полулежал на золотой кушетке, толстые лоснящиеся щеки свисали едва ли не до шеи, а подбородок плавно перетекал в плечи. Они с Графом не братья?
– Тебя и твоего спутника прислал Великий Али?
– Ну, нечто вроде этого, – Ваня поднял голову и, застыв от изумления и едва не раскрыв рот, смотрел на вождя, как на диковинную зверушку.
Что тут началось! Нас быстренько подняли с колен, взяли под белы рученьки, усадили на кресла рядом с кушеткой вождя. Тот как-то странно заулыбался, отчего совсем исчезли его маленькие свинячьи глазки. Нам вручили в руки золотые кубки со странно пахнущей жидкостью жёлтого цвета и подложили под спины подушки, а один воин даже ласково погладил меня по ударенному боку. Вождь подобострастно смотрел на нас и, кажется, был готов кинуться нам в ноги, лишь бы друзья Великого Али не серчали. Мы злиться не собирались, и были сконфужены такой трансформацией в поведении дикарей.