Как выжить евреям

Рабинович Яков Иосифович

Однако возможность насильственной эмиграции из страны «нежелательных элементов» тоже предусматривалась программой НСДАП – в седьмом пункте прямо говорилось: «Мы требуем, чтобы государство обязалось в первую очередь заботиться о возможностях для работы и жизни граждан Германии. Если невозможно прокормить все население государства, то лица чуждых наций (неграждане государства) должны быть высланы из страны».

Правда, ни слова не говорилось о том, как достичь этих целей. Более того, действия нацистских властей в первые месяцы 1933 г. показывают, что в тот момент, когда власть вдруг попала к ним в руки, у Гитлера и его ближайшего окружения не было ясного плана по реализации антиеврейской программы партии. Провалившийся,

по большему счету, бойкот еврейских предприятий 1 апреля 1933 г. – хороший пример неподготовленности нацистов к выполнению своей собственной программы. Шаги руководства Третьего рейха во многом определялись конкретными обстоятельствами – политическими, экономическими, конъюнктурными – и не были результатом детально проработанной долгосрочной стратегии.

Было бы ошибкой приписывать Гитлеру авторство антисемитских пунктов программы НСДАП. Подобные планы борьбы с евреями встречались и ранее, задолго до образования немецкой национал-социалистической партии. Однако только нацисты превратили шелуху антисемитской риторики во взрывоопасную смесь, готовую уничтожить все мировое еврейство.

Антисемитизм как политическое движение возник в конце XIX в. Звучное слово «антисемитизм» ввел в общественный обиход в 1879 г. Вильгельм Марр, не очень успешный журналист и не слишком удачливый политик. Созданная им в 1879 г. «Лига антисемитов» не превратилась в заметную политическую силу, не стала настоящей партией. На роль вождей антисемитского движения нашлись более достойные кандидатуры, настоящие трибуны и харизматические личности, возглавившие новые партии, у которых антисемитские лозунги составляли основу их программ.

В конце XIX – начале XX в. антисемитские партии и объединения стали появляться как грибы после дождя: Немецкая консервативная партия (Deutschkonservative Partei – 1876), Христианско-социальная рабочая партия (Christlich-Soziale Albeiterpartei – 1878), Немецкое антисемитское общество (Deutsche Antisemitische Vereinigung – 1886), Немецкая социальная партия (Deutschsoziale Partei – 1889), Антисемитская народная партия (Antisemitische Volkspartei – 1890), Общенемецкий союз (Alldeutscher Verband – 1891), Немецкая партия реформ (Deutsche Reformpartei – 1893), Немецкая социальная партия реформ (Deutschsoziale Reformpartei – 1894), Немецкая социальная партия (Deutschsoziale Рartei – 1900), Немецкая народная партия (Deutshvolkische Partei – 1914).

Партии создавались, сливались, распадались. Их всех объединяло стремление ограничить влияние евреев на экономическую, культурную и политическую жизнь Германии. Так, в программе Немецкой консервативной партии, принятой в 1892 г. на съезде в итальянском городе Тиноли, говорится о двух главных врагах Германии – социал-демократии и евреях. Идеологом партии в то время был берлинский придворный проповедник Адольф Штёккер, который в евреях видел олицетворение всех враждебных сил: либерализма, капитализма, материализма и атеизма. С присущим проповедникам пафосом он призывал: «Мы объявляем евреям войну до полной победы и успокоимся не ранее того момента, когда они здесь, в Берлине, будут сброшены с высокого пьедестала, который они сами себе воздвигли, в пыль, где они и должны пребывать».

Немецкая консервативная партия просуществовала с 1881 до 1918 г., после чего влилась в состав вновь образованной Немецкой национальной народной партии (Deutschnationale Volkspartei – DNVP), включившей в программу многие антисемитские лозунги своей предшественницы. Немецкая национальная

народная партия стала в 1933 г. на короткое время союзницей партии Гитлера. Этот союз помог недавно назначенному канцлеру добиться большинства в парламенте и принять первые законы, открывшие путь к его диктатуре. После этого ставшая ненужной партия-союзник была под давлением НСДАП распущена.

В начале 80-х гг. XIX в. антисемитское движение пользовалось поддержкой немалой части населения Германии. Под так называемой «Петицией антисемитов», требовавшей от правительства ограничить еврейскую иммиграцию в страну и исключить евреев из числа государственных служащих и преподавателей, весной и летом 1880 г. было собрано 250 тысяч подписей. Однако большого политического веса антисемитские партии в Германии никогда не набирали. Самый значительный успех на выборах в рейхстаг они получили в июне 1893 г. – шестнадцать мандатов. Антисемитские лозунги и призывы из парламентских залов переместились в студенческие клубы и офицерские собрания. Именно там воспитывалась элита Третьего рейха.

Руководители и идеологи антисемитского движения в конце XIX – начале XX в. не имели ни малейшего представления о том, как добиться своих целей. Практически ни у кого из лидеров не было конкретных планов, как слова преобразовать в поступки.

Адольф Штёккер и Генрих фон Трайчке настойчиво заверяли своих слушателей, что у них даже в мыслях нет лишать евреев тех прав, которые те получили в процессе эмансипации. Вильгельм Марр и Отто Гладау носились с идеями законодательно ограничить влияние евреев в экономике и в общественной жизни. Но ни они, ни их последователи не предлагали никаких реальных действий, чтобы сделать хотя бы шаг в этом направлении.

Пожалуй, только Евгений Дюринг допускал физическое уничтожение немецких евреев как возможное решение «еврейского вопроса». Сам он, правда, не верил, что у политиков хватит мужества и решительности пойти на этот шаг, а своими трудами пытался не столько мобилизовать солдат для решительного сражения с еврейством, сколько воспитать сочувствующих и поддерживающих эту будущую битву.

Можно сказать, что антисемитизм в кайзеровской Германии был частью письменной культуры. Эта культура сводилась, по большому счету, к нападкам на еврейских интеллектуалов – от Генриха Гейне до Теодора Лессинга. Не использовать возможность отпустить колкость или насмешку в адрес еврейских литераторов или музыкантов не мог ни один из немецких антисемитов – от Вагнера в середине XIX в. до Фрича в его конце.

Авторы антиеврейских текстов вновь и вновь возвращались к тем же темам и образам, хотя и выраженным различными художественными средствами: от сдержанного тона Фонтане до элегантных языковых кружев Томаса Манна. Это стало своеобразным общественным ритуалом, магией, смысл которой заключен в себе самой и не требует никаких иных действий и поступков.

С появлением на общественной арене Адольфа Гитлера положение радикально переменилось. Для будущего фюрера Третьего рейха «живое слово» стояло неизмеримо выше письменной речи. Это убеждение он высказал в своей программной книге «Моя борьба». В действенности живой речи он видел причину победы Французской революции и широкого распространения марксизма. В обоих случаях победу праздновала не идеология, а риторика, не идея, а пропаганда.

Письменное слово ассоциировалось у Гитлера с ненавистными ему интеллектуалами, «чернильными душонками», которых он презирал и постоянно высмеивал. Сам он написал только одну книгу, и то лишь тогда, когда был оторван от трибуны годовым заключением в тюрьме. Никто из писателей не вызывал в нем уважения. Даже признанный идеолог нацизма Альфред Розенберг рассматривался фюрером как безвредный, но и не очень нужный образец интеллектуала. Книгу Розенберга «Мифы ХХ века» Гитлер так по-настоящему и не прочитал, хотя считал себя специалистом по антисемитской литературе.