Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана.

Андреев Александр Радьевич

Лев Толстой пытался передать свое письмо царю другими путями, понял, что ничего не получается и опубликовал его в газетах. Он знал, что об Александре III под псевдонимом во французских газетах писал Иван Тургенев: «Те, кто ожидают от нового царя парламентской конституции, скоро утратят свои иллюзии. Его весьма близкие отношения с ультранациональной партией, напротив, указывают на известное недоверие по отношению к конституционалистам. Общепринятые в Европе идеи об ограничении власти, предоставляемой монархам, были и останутся еще долго чуждыми России». Лев Толстой прекрасно понимал, что творится в империи: «Рана не только ужасна, и хуже в сто раз того, что я предполагал, но я убедился, что она неизлечима, и что страдание не только в больном месте, но во всем организме, и что лечить рану нельзя, а единственная надежда излечения есть воздействие на те части, которые кажутся не гнилыми, но которые поражены точно также. Никакие лекарства не годятся!»

На публичной лекции при громадном стечении слушателей сын великого русского историка Владимир Соловьев

говорил о первомартовцах, когда суд над ними был в самом разгаре: «То, что народ считает верховной нормой жизни и действительности, то и царь должен ставить верховным началом жизни. Настоящая минута представляет небывалый дотоле случай для государственной власти оправдать на деле свои притязания на верховное водительство народа. Сегодня судятся и, вероятно, будут осуждены убийцы царя на смерть. Царь может простить их, если он действительно чувствует свою связь с народом, он должен их простить. Русский народ не признает двух прав. Если он признает правду божию за правду, то другой для него нет, а правда божия говорит: «Не убий!» Если можно допустить смерть как уклонение от непостижимого идеала, убийство для самообороны, для защиты, то убийство холодное над безоружным претит душе народа. Вот великая минута самоосуждения и самооправдания. Пусть царь и самодержец России заявит на деле, что он прежде всего христианин, а как вождь христианского народа он должен, он обязан быть христианином. Если убьют безоружных подсудимых узников, если это действительно совершится, если русский царь, вождь христианского народа, поправ заповеди, предаст их казни, если он вступит в кровавый круг, то русский народ, народ христианский, не сможет идти за ним. Русский народ от него отвернется и пойдет по своему пути. Царь может их простить. Царь должен их простить».

Победоносцев плохо докладывал Александру III о ситуации в Российской империи. Народовольцы рассчитывали на триста рабочих, которых они могли вывести на улицы освободить товарищей, но это были не все их соратники. Среди рабочих активно работали Колодкевич, Златопольский, Желябов, Перовская, Тригони, Теллалов, Халтурин. Еще осенью 1880 года Желябов создал группу «Рабочие члены партии «Народная воля», которая имела свою программу и издавала свою «Рабочую газету», печатала листовки и прокламации, пропагандировала и агитировала среди петербургского пролетариата, число которого постоянно росло. Программа рабочих говорила: «Мы знаем по опыту других народов, что сразу и в самом близком будущем невозможно добиться полной свободы и прочного счастья народа. Нам предстоит долгая и упорная борьба с правителями и расточителями народного богатства, постепенное завоевание гражданских прав». Члены рабочей группы «Народной воли» объясняли на заводах и фабриках, что «из теперешнего губительного порядка есть единственный выход – необходимый и возможный насильственный переворот». Они создавали новые рабочие кружки, в которых пользовались уважением. Они создали массовую рабочую организацию, и это было дело не одного года. К 1881 году на всех петербургских фабриках и заводах действовали революционные кружки, правда еще немногочисленные. В стране была большая безработица и в случае стачки или каких-то экономических требований зачинщиков и участников забастовок просто увольняли и набирали других. В марте 1881 года Рысаков выдал многих членов рабочей группы «Народная воля», в которой он сам работал. Поэтому Исполнительный Комитет рассчитывал только на триста боевых членов рабочих дружин, которых в действительности было намного больше. Многие рабочие предлагали народовольцам поднять восстание после цареубийства, прекрасно понимая, что их разобьют. Они хотели стать примером для своих товарищей, показать им дорогу борьбы. «Народная воля» не пошла на это, понимая, что без пропагандистов и агитаторов, погибших бы в восстании, рабочих просто некому будет просвещать и проповедовать им социалистические идеи.

Активно работала рабочая группа «Народной воли» в Москве. Теллалов объяснял в своих выступлениях среди рабочих, обычно проходивших за городом, что в одиночку каждый рабочий бессилен перед союзом власти и капиталистов. Он говорил, что экономические и политические требования совершенно неотделимы друг от друга. К осени 1881 года рабочие кружки действовали на тридцати московских фабриках и заводах. В кружках изучали русскую историю, политическую экономию, историю французской революции и Парижской коммуны. Большой вред рабочим кружкам нанесло предательство В. Меркулова, знавшего многих рабочих-народовольцев. Много арестов народовольцев было в Одессе и Киеве. Во многих промышленных центрах, в Ростове, Екатеринославле, Севастополе агенты Исполнительного Комитета создавали новые группы и рабочие кружки. Работа активизировалась осенью 1881 года после объединения «Народной воли» и «Черного передела». Революционные группы Владикавказа, Харькова, Воронежа, Николаева, Полтавы, Таганрога, Новочеркасска, Елисаветграда действовали по одному плану. Когда в 1895 году руководитель большевиков В.Ульянов-Ленин создавал «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», ему было на кого опереться.

Балканская война 1877–1878 годов, показавшая гнилое нутро государственного аппарата империи российскому обществу, создала среди офицеров слой сочувствовавших народовольцам. В военной среде впервые появились кружки самообразования и библиотеки, офицеры читали на собраниях рефераты не только на научные, но и на политические темы. В 1878 году Андрей Желябов познакомился в Кронштадте

с лейтенантом Николаем Сухановым. На офицерских собраниях в квартире Суханова Желябов прочитал нескольким десяткам офицеров программу «Народной воли», которая произвела на них сильное впечатление. Идея Учредительного собрания понравилась многим, но моряки не приняли террор как способ борьбы с властью. С военными работали Желябов, Колодкевич, Баранников, Фигнер, производившие на них колоссальное впечатление. В «Народную волю» вступили морские офицеры Суханов, Штромберг, Рогачев, Похитонов, Буцевич: «Будучи убеждены, что прогресс и счастье народа, а, следовательно, и всей Росси не могут быть достигнуты без социально-политического переворота, и признавая, что программа партии «Народная воля» вполне соответствует нашему взгляду на лучший способ достижения возможно быстрого переворота, мы присоединяемся к партии «Народная воля» и объявляем, что отныне главной целью нашей жизни будет работа в пользу этого переворота в рядах партии «Народная воля» и что всю нашу личную жизнь мы подчиняем этой цели».

Осенью 1880 года была создана «Военно-революционная организация партии «Народная воля», выработавшая свою программу: «Наша организация признает себя солидарной с партией «народная воля». Организация согласна на активное участие в борьбе с политическим и экономическим государственным строем, согласна в случае народного восстания принять в нем участие. Члены организации согласны на исключительное военное восстание с целью захвата верховной власти для устройства народного правительства. Организация создает в войске силу для активной борьбы с правительством, парализует его остальную часть, почему-либо не способную к активной борьбе. Организация принимает от Исполнительного Комитета отдельные поручения, относящиеся к террористической деятельности партии, и для их исполнения составляет специальные группы. Пропаганда ведется только среди офицеров, с нижними чинами работают рабочие агитаторы. Военно-революционная организация партии «Народная воля» состояла из небольших групп по пять человек, подчинявшихся центральной группе. В эту группу входили пять человек, заменявшихся после арестов – Суханов, Штромберг, Рогачев, Желябов, Колодкевич, Буцевич, Панин, Похитонов, будущий провокатор и предатель Дегаев и его брат, Ашенбреннер, Сенягин, Степурин, Фигнер, Златопольский и Корба.

В результате пропаганды число военных народовольцев быстро росло. Суханов и Дегаев копали подкоп на Малой Садовой улице, офицеры прятали на кронштадских квартирах членов Исполнительного Комитета и динамит, вытаскивали из провалившихся конспиративных квартир оружие, нелегальную литературу, включая квартиры Перовской в Измайловском полку и Фигнер на Вознесенском проспекте. В августе 1881 года центральная военная группа подготовила и напечатала прокламацию «К офицерству русской армии» и «Славному казачеству», распространенные в войсках:

«Славу и честь русской армии вы приняли в наследство от своих предшественников и должны незапятнанными сдать в руки потомкам. Можете ли вы не думать о том, чего требует сейчас от офицера его честь и к чему призывает его слава? Составляет ли славу армии охранение одряхлевшего деспотизма, разоряющего страну, развращающего народ и постепенно низводящего Россию в разряд второстепенных держав? Сохраняется ли честь армии проливанием крови своих сограждан, восставших против деспота за свободу и народные права? Дозволительно ли офицеру быть простым насильником, готовым за деньги поднимать оружие против собственной родины, или же честь и слава ставят перед ним святые обязанности гражданина? Вот вопросы, которые встают перед вами, и вы обязаны решать их.

Русский государственный строй, проникнутый духом деспотизма, построенный на ограблении народа, на всеобщем невежестве, все более и более приближается к роковой для себя развязке.

Вся Россия понимает, что только быстрая радикальная реформа может избавить страну от необходимости спасать себя с помощью революции. Одно правительство не понимает этого. Вы можете быть или освободителями народа или его палачами. Иного выхода нет и быть не может. Кто не за нас, тот против нас.

Скоро наступит момент открытой борьбы с тиранией. Тогда – вперед способнейший и достойнейший! Подавая ему славное народное знамя, Отечество скажет: «Генерал-гражданин, тебе вверяется участь тысяч людей и интересы дела свободы, самого святого и великого из всех земных дел. Восставший народ не может проигрывать сражений. Кто не умеет вести граждан к победе, тот не достоин быть вождем революционной армии. И найдутся, конечно, наши русские поручики-полководцы, которые в пух и прах будут разбивать царских генералов. Только незапятнанные руки воина-гражданина в состоянии писать историю будущего своими подвигами, а не руки наемника, облитые кровью сограждан. И только народному легиону соответствует возвышенный девиз «Слава и честь!».

Офицеры-народовольцы обращались и к казакам, часто выполнявшим в империи полицейские функции по подавлению волнений: «Если русский народ освободится, будет жить на всей своей воле, то и вы останетесь вольными. Тогда по всей России земля будет принадлежать народу. По всей России народ будет управляться своими выборными, без всяких чиновников, без всякой полиции. Высшее правительство также будет состоять из депутатов от всей земли, а потому будет справедливо. Тогда вы, казаки, останетесь при своей земле, вольными людьми. Ваши депутаты тоже будут в правительстве и никто не осмелится посягать на ваши права. Перед вами только два пути: либо вы вместе со всем народом освободитесь от царского ига, либо вместе со всем народом попадете в вечное рабство».