Как я босса похитила
Шрифт:
— Нет, папа, не пойду, — сказала она, стряхнула его ладонь и снова пошла в сторону трассы.
— Ой, да хватит обижаться! Если бы я не исчез, вы бы меня по-настоящему похоронили! Знаю, как ты клуб любила, но…
— Да не клуб я любила! Как ты этого до сих пор не понял?!
С трассы на бездорожье свернула еще одна машина. Вишневая «Хонда» лихо развернулась, поднимая столб пыли, и затормозила. У Оли не осталось сил удивляться. У нее вообще не осталось сил ни на что. Равнодушным взглядом скользнула по вдавленному бамперу,
Выпрыгнув из разбитой машины, к ней помчался Воронцов, как вдруг даже споткнулся от неожиданности при виде живого Иваныча рядом с ней.
Воронцова она знала без малого неделю, а роднее его уже не было, а того мужчину, что стоял рядом, знала всю жизнь, а он так и оставался чужим.
Воронцов сжал ее в своих объятиях, и она уткнулась лбом в его грудь, так сильно вцепившись в его одежду, что пальцам было больно, но Оля не могла заставить себя снова отпустить его.
— А ты, я смотрю, времени зря не терял, Алексей, — произнес отец.
— Наоборот, я потерял его слишком много, — ответил Воронцов.
— Оля, не понимаю, ты кого выбираешь? Послушай, дочка, я ведь все оставил тебе, ты это понимаешь?
— Оставил все в фальшивом завещании? — встрял Воронцов. — Как мило с твоей стороны, Иваныч.
— Так в этом все дело? — набычился Романенко. — Злитесь, что я не сдох на самом деле и что теперь вам ничего не достанется? Мало тебе клуба, Воронцов, на халяву? Решил и остальное тоже к рукам прибрать? Задурил девчонке голову! Оля, одумайся!..
— Не отвечай, — прошептала Оля, вынуждая Воронцова глядеть только на себя. — Просто увези меня отсюда, пожалуйста.
Воронцов провел пальцем по ее щеке и прошептал:
— Только давай на руки тебя возьму. Там острые камни, а ты босиком.
Глава 32. Спасибо, что уволил
Вовчик никуда не сбежал.
Так и остался стоять посреди дороги возле брошенной Антоном машины. Вырулив на трасу, Воронцов вышел из машины, не заглушив мотора. Вова с пристыженным видом вернул Олину сумочку и телефон. Похоже, он и набрал Воронцова и объяснил, где их найти.
После Воронцов знаками объяснил мужчине, который сидел на пассажирском, чтобы тот сел за руль вместо него. Оля этого мужчину не знала, а сил не было даже на то, чтобы познакомиться, не говоря уже о том, чтобы поддержать хотя бы видимость светской беседы.
Пока мужчина перебирался за руль, Воронцов забрался на заднее сидение и крепко обнял Олю. Только тогда она смогла дышать нормально. Ее колотило, как от холода, и она по-прежнему цеплялась за него так, будто висела над пропастью.
Мужчина вел машину быстро, но аккуратно. Он ничего не говорил и ни о чем не спрашивал, только, когда они въехали в город, спросил через плечо, куда ехать. Воронцов назвал Олин адрес, а еще попросил остановить у какого-нибудь магазина
— Ты меня отпустишь? — спросил он Олю, но она покачала головой.
— Скинь смс-кой, что взять, — сказал мужчина за рулем, паркуясь возле супермаркета. — Я схожу.
Воронцов спросил, сколько Марк пробудет в городе, прежде чем вернуться на Кипр. Тот ответил, что сколько нужно, столько и будет.
На том и распрощались, причем Воронцов отдал свою машину Марку, чтобы тот «решил остальные дела». Марк легко поймал ключи и обещал оставить «Хонду» у ресторана.
— Лучше оставь ее в автосервисе, — сказал Воронцов, и Марк криво усмехнулся.
Подхватив пакет из супермаркета, Воронцов повел Олю в дом. Оля следовала за ним как на автопилоте.
Воронцов сам открыл дверь ее ключами, разувшись, прошел на кухню, где достал из пакета бутылку крепкого алкоголя и налил в чашку.
Оля все также стояла в коридоре, как и пришла. Ступор не желал спадать. Воронцов протянул Оле чашку, а потом глотнул сам из горла.
Колотившая ее дрожь унялась только после второй порции. В желудке разгорелся пожар, и Оля отстраненно подумала о том, что сегодня еще ничего не ела, но было плевать.
Она взяла бутылку из его рук и поднесла к губам. Куда делась чашка, Оля не помнила. Тоже выпила с горла, при этом совершенно не чувствуя вкуса.
Взяв за руку, Воронцов повел ее в спальню. Впервые справился со всеми пуговицами на ее блузе и не стал рвать ткань. Стянул с ее плеч и швырнул в сторону, а после расстегнул юбку. Последними снял с нее чулки, которые сам же и одел утром. От чулок, правда, и так мало что осталось: исполосованные стрелками и с дырами им теперь место только в урне.
Он оставил на ней только белье, и после того, как раздел, отошел на шаг. До Оли не сразу дошло, что он проверяет, не пострадала ли она от рук похитивших ее Тони и Вовы или других людей. Оля сама потянулась к бутылке, Воронцов перехватил ее руку и сделал хороший глоток прямо из горла, а после обнял ее дрожащими руками.
— Оля…
Она прижала к его губам палец и покачала головой.
— Знаешь, что я поняла сегодня?
— Что?
— Я поняла, что благодарна тебе за то, что ты меня уволил.
— Ты это серьезно?
— Я бы никогда не ушла сама, а давно стоило это сделать… Так что спасибо тебе.
— Пожалуйста, — тихо ответил он.
Оля встала на носочки, и поцелуй вышел горьким и терпким из-за алкоголя на губах Воронцова.
Не прерывая поцелуя, Оля расстегнула ремень на его поясе и, запустив пальчики под одежду, испытала восхитительное головокружение от бархатной и горячей кожи. Он был готов для нее.
Штаны упали до колен, и Оля приспустила следом и его боксеры. Посмотрела сверху вниз, наслаждаясь видом. Обхватила член ладонью, большим пальцем вывела медленный круг на гладкой бархатной головке, и после спросила: