Шрифт:
– Убей муху! – сказала она, и я убил.
Это ведь так просто…
В азартной руке зажата плотно скрученная газета за вчерашний день, (такой газеты и не жалко, все её уже прочитали – хоть мух бей, хоть попу вытирай).
Поточнее прицеливаешься, посильнее размахиваешься – удар!
И вот уже безжизненное насекомое, поднятое с пола брезгливыми пальцами отправляется в мусорное ведро.
И ты забываешь о нём навсегда.
Но в этот раз всё пошло наперекосяк.
Во-первых, убить её оказалось вовсе не самым простым делом. Во-вторых, забыть об этом.
Муха словно издевалась над нами. Она вымораживала нас своим жужжанием до тех пор, пока я не хватался за газету, потом пряталась и я стоял как дурак посреди комнаты весь накрученный, злой, в ожидании сражения. А эта тварь, где то терпеливо сидела в своём укрытии и ждала. И именно в тот момент, когда ты решил что она присела где-нибудь отдышаться, садился в кресло и расслаблял сведённые охотничьим спазмом мышцы – это маленькое мохнатое, наглое тельце проносилось мимо.
Она носилась из стороны сторону вверх- вниз, по диагонали, кружила какими-то замысловатые спиралями. Её движения были настолько хаотичными, что глядя на всё это метание, начинала кружиться голова. Полностью долбанутая. На всю голову. И я снова хватал газету и снова начинал охоту.
Муха доставала нас с самого утра кружила над головой лезла в еду мешала разговаривать, одним словом делала всё для того чтобы на неё рассердились и прервали её истеричный полёт.
Жена, глядя на мои тщетные потуги справиться с мухой уже начала на меня косо поглядывать.
И тут мне повезло – муха уселась на край стола и замерла. Идеальный момент. Идеальная позиция.
У меня нет ни малейшего права на ошибку – я должен её поймать.
Я поставил раскрытую ладонь в небольшом отдалении от неё прямо за спиной, задержал дыхание как перед выстрелом из снайперской винтовки и резким движением зажал её в кулак. Бинго!
– Ха, сука!– вырвалось у меня.– Долеталась!!!
В комнату зашли жена и сын
– Ты ж мой победитель! – благодарно сказала жена и я испытал неподдельную гордость за себя и тестостероновый кайф…
Муха, зажатая в ладони истерично жужжала и щекотала меня крыльями надеясь выбраться. Я вышел на крыльцо выбрал подходящее место – бетонную шероховатую плиту и, размахнувшись, швырнул муху об неё. Шансов выжить у насекомого было ноль. Zero!
Она, раскорячившись, лежала на холодном бетоне. Переломанные крылья были раскинуты в стороны и даже казалось, вывалился язык. Хотя вряд ли у мух есть язык.
Я был удовлетворён, но недолго.
Внезапно на меня, как чулок на ногу, наполз холодный ужас.
Я вспомнил свою бабушку по отцовской линии. Загадочная была старушенция, временами даже зловещая. Люди со всей округи приходили со своими недугами, и она облегчала их страдания, просто прикладывая
Но я её любил, хотя и побаивался, а она любила меня. Такая фея-крёстная с чёрной волшебной палочкой в рукаве.
Так вот, стою я над мухой, разбитой о бетонную плиту, весь такой из себя Рембо, а в ушах звучит голос бабушки:
– Плохие люди после смерти не умирают вовсе, плохих людей Боженька отправляет отрабатывать свои грехи в теле насекомых. Мух, комаров. Те, кто не совсем плохие, а только задумывали плохое становятся бабочками. Ежели тебе внучок, какая мошка докучает – это обидчики твои прощения просят ты их не бей, а коли убил, похорони по-человечьи. Бог это увидит и сам их простит.
Бред какой-то, Как можно к этому серьёзно относиться. Однако, тем не менее, мурашки на спине были вполне себе реальные. Как вы думаете, что я сделал? Правильно – плюнул на муху и пошел, насвистывая домой. Короче не те времена чтобы верить в бабушкины сказки.
Уйти то я ушёл. Ну вот бабушка со своими жизнеутверждающими догмами никак не уходила из моей головы. Она была даже покруче мухи, которую хоть прихлопнуть можно было. Нет, вы не подумайте бабушку я обожал и естественно желал бы ей только здоровья, если бы она была ещё жива. Но это ее пенсионерское НЛП, блиииин… начинало меня серьёзно раздражать. Хвала невероятной загруженности, хлопоты по дому и работа вытеснили всю эту чепуху из головы.
Ровно до того момента пока я не лёг спать. Как только я закрыл глаза, бабушка вернулась. Ну, я понимаю, что это не её голос… или её.
– Кто же тебя так сильно обидел, что до обеда пытался вымолить себе прощение, внучек?
– Сдрисни ба, я спать хочу. – Также мысленно нагрубил я ей.
Но бабушка не уходила, вместо этого Она начала рассказывать как у неё дела. С кем она виделась загробном мире. Я на неё особо внимания не обращал, переключился на муху. Стал думать обо всех тех людях, которые когда-либо попортили мне жизнь. Их было немало. Кому-то, наверное, я доставил неприятности, и возможно после смерти буду летать вокруг него, вымаливая прощение.
Конец ознакомительного фрагмента.