Как я преподавал в Америке
Шрифт:
30.12.94. Переводя и перепечатывая эту программу, удивляюсь американской последовательности в датах: сначала месяц, потом число, затем год: 12/5/91 (унас же: 5.12.91), тогда как в адресах — у них: от личности — к стране, у нас же: от общего (страна, город, улица, дом) — к имени и фамилии человека.
В такси и самолете
5.12.91. Ой, девоньки, лечу!
Внутри Америки — сам. Боялся, что запутаюсь. Но организовано четко и для дураков, как я, понятно. Лечу в Огайо-штат на озеро Эри, в Толедо — филиал испанского, где Эль Греко…
Упоминаю эту эрудицию и с ужасом вспоминаю
Меня вез шофер такси Питер — 23 лет. После школы 1 год учился в Университете (не Весленском, он дорогой), но и тот бросил, стал зарабатывать на дом. Работает на 3-х работах: шофер такси, шофер автобуса, механик в гараже — 78 часов в неделю, кроме воскресенья, — по 13 в сутки! Это — чтобы скопить на дом. 5 лет нужно. Имеет 25 тыс. в год. Потом женится.
Что же такой видит из радостей жизни? Хочет иметь счет в банке, чтобы спокойно оплачивать счета. Снимает комнату в 2-комнатной квартире, рядом 2 девицы в другой. Выходит им по 200 долларов в месяц. Имеет машину и мотоцикл — на нем дешевле летом ездить: бензин и страховка.
Спросил его, что думает о России.
— О, it's great! Здорово! Люди получили свободу делать, что хотят.
— Но они не знают, что делать со свободой! — говорю. — Ничего не видели другого…
8.20. Пересел в Питсбурге — на Толедо. Глядел на лица, пока ждал. Лица профессионалов. Жесткие, острые, сосредоточенные, четко знающие свое. Ни шагу вбок! Нет той расслабленности, как у индейцев, русских, знающих задумчивость и медитацию. Я им совершенно не нужен и дик: типичный не профессионал, дилетант. Своровал в том самолете (с Харфорда до Питсбурга) журнальчик, где полезные советы, как бороться с унынием:
ДЕЛАЙ ДЕЛО ПОНЕМНОГУ
Прочти все же материал по Еврейству, что взял, хотя решил не делать этого образа мира в книгу: забьют, а книгу всю дискредитируют. Но занятие 10-го проведу. Даже интересна реакция студентов на мою модель.
В самолете на вашингтон
11.12.91. «Давненько я не брал в руки шашек» = не писал своего. Отбился от рук Духа и Принципа своего. Поддался рабочей лихорадке американцев и гоню успеть книгу докончить.
А теперь лечу в Вашингтон: лекция завтра в Кеннан-институ- те. А предыдущие дни: 5-го в Огайо летел. Там 6-го лекция в Университете «Боулинг Грин»: человек 50–70 было. Потом Анеса Погачар интервью с меня брала: диссертацию о советской культурологии пишет — про Аверинцева, Эпштейна и меня. Слава Богу, удержался хаять Эпштейна и выдавать свои страхи, что он у меня сворует «Русскую Думу» в свой курс русской философии. Будет охотиться за книгой и, конечно, у нее выманит.
8-го вернулся в свой милый Миддлтаун, а 9-го возили в Иель- ский университет делать лекцию, и потом был ужин у Кати Кларк — с милым цадиком Виктором Эрлихом и Робертом Джэксоном (у первого книга — «Русский формализм», у второго — о Достоевском). Катя поразилась, как я складно стал по-английски трекать.
Вчера последняя лекция — «Еврейство» в классе английском: вместе промышляли; а в русском — Федорова давал и раскрыл книгу Светланы — и умилил их нашей семьей. Расставались со светлой печалью. Я им оставил адрес московский. Они хотят проводить меня — вечер устроить. Я сказал, что полюбил их: они мне — как дети.
Лечу
Француженка-таксист
По дороге на самолет — с женщиной-таксистом разговор. Она — Линда, из французской Канады, ругает Америку:
— Вы не видите, сколько у нас бездомных, умирают от голода. А государство платит фермерам.
— Но, может, в вашей системе этот страх надо держать — как импульс, кнут большинству: работать, совершенствоваться в профессии, чтоб не оказаться на их месте. А у нас свой кнут: идеология, лагеря…
— Здесь живут лишь с 25 по 55. Потом — в мусор: со старыми не считаются. С 21 до 25 молодой человек может пить в компаниях. Потом уже работает и не пьет — на людях, а дома. До 25 и после 55 — «ты ничего не понимаешь!»
— А что же за жизнь с 25 до 55? Ведь только работа. Как наслаждаются?
— Не наслаждаются, а развлекаются: футбол смотрят по ТВ — под пиво. Другие — с вином. Или в карты с женой и друзьями.
— А для любви, любовных приключений — нет времени?
— Все расчетливо — так и женятся. Не знают любви, общения. Я выросла во французской семье в Канаде, в дом приходил story-teller, рассказчик. И все присоединялись: рассказывали и о предках, вспоминали, все знали много. Весело.
— Конечно: ведь разговор — это же радость душевного общения, тоже любовь!..
— Я и не рада, что купила «ящик» — ТВ. Предпочитаю радио, музыку.
— А я заметил, что тут любовь плохо знают: нет атмосферы ценения ее, как во Франции. За любовные истории принимают, когда муж убьет жену из ревности. Но ведь это он не от любви, а от злости, что собственность вышла из-под контроля.
— Да: не люблю, а — убью!
В Вашингтоне
13.12.91. И уже из Вашингтона отлетаю. В душе и башке — коллапс всяческого. Главное — духота их помещений в офисах. Как живут? Выбегают в шортах и кедах подышать по МОЛЛу — зеленой прогалине в центре города. «Педестриан» — пешеход- гонимое существо. (Около Кеннеди-центра переходил трассы — и там угрозы пешеходам.) В центре-то он — почтенен.
И галереи искусства и музеи — бесплатны: «Искусство принадлежит народу», — шутил Фрумкин из «Голоса Америки».
Однако с деньгами я накрылся. А разогнался — на такси гонять. Оказывается, ничего не заплатят за лекцию — и даже в некотором минусе я. Ну ладно. Сутки в гостинице за их счет — 100 долларов = 20 тыс. руб. по-советски.
Что-то получаю отвращение к американской улыбчивости и комфорту и просперити. Все так телу потакает: его неге и забвению Духа. Нет аскезы и страдания. Ведь сама по себе природа человека его к падению влечет.
(Из календаря на декабрь — объявление о моей лекции: «Кен- нан-институт для продвинутых русских исследований. Вудро Вильсон-центр. Вторник. Декабрь 12. Семинар: 3.30—5.30. Комн. 429.
«Русские образы мира. Личный взгляд (перспектива)»
Георгий Гачев
Институт славяноведения и балканистики, СССР, Академия наук. Москва.)
Наверное, шокировал я политологов из Кеннан-центра, сказав, что сейчас бы я поддержал «путч»: они хотели эволюционного пути. Стагнация и коррупция были органикой эволюции. А получили мы опять механику революции. И развал коммунизма — по коммунистическим идеям идет: право наций на самоопределение — по Ленину осуществляют. А личность давить — новым коллективизмом — нации.