Как я пришел в Сознание Кришны...
Шрифт:
Однажды, во время одного из таких «серьезных разговоров» с родителями, я стала громко повторять мантру. Мама вызвала бригаду психиатрической помощи.
Когда приехали два бо-о-ольших санитара, я уже не ревела, а только шмыгала носом. Их вид напугал даже родителей. К этому времени я уже слышала и про тюрьмы, и про психушки, и про четки из бумаги. «Дяденьки» зашли в комнату и захлопнули дверь у родителей перед носом. Один встал у окна, другой у двери и таким сладеньким голосом спрашивает:
— Ну, что случилось, девочка?
— Да вот что-то с родителями
— А на какой почве конфликт-то? — как бы между прочим, спросил огромный санитар, наклоняясь все ближе и ближе ко мне.
— На религиозной, — быстро ответила я. Стало страшно.
— А-а-а, — разочарованно произнес «огромный». Похоже, у него сразу пропал интерес, собирайся, поедем.
Они вышли из комнаты и ждали в дверях, следя за каждым моим шагом. Я уже думала о том, как не забыть бы Кришну, когда в больнице поставят какой-нибудь «успокаивающий» укол.
Мама подняла скандал, и родителям разрешили ехать со мной.
— Связывать не надо, — эти слова, оброненные санитаром, немного меня утешили. Но, тем не менее, всю дорогу любое мое движение головой отслеживалось огромными «дяденьками».
В больнице меня завели в кабинет к доктору. Это была пожилая женщина. Она стала спрашивать, слышу ли я какие-нибудь голоса или вижу что-нибудь необычное.
— Нет, нет, — отвечала я.
— Значит, твоим родителям не нравится, что ты веришь в Бога? — сказала она, задумавшись.
— Позови-ка свою маму ко мне.
Я не знаю, о чем они говорили, но мама вышла вся в красных пятнах и какая-то присмиревшая.
После того, как папа изорвал несколько томов Шримад-Бхагаватам, я стала все книги класть себе под подушку на ночь, а днем носила их на учебу. Джапу читала, притворяясь спящей, еле шевеля губами.
Мама общалась с разными людьми: экстрасенсы, гадалки, из Ивановской церкви матушка, батюшка... но они ничего не смогли сделать. В это время появился храм на Вилонова, и мама начала приезжать туда и угрожать преданным антикультовым комитетом. Преданные ко мне хорошо относились, хотя из-за меня были сплошные проблемы. После очередного маминого визита меня позвала старшая матаджи Таралакши и со слезами в глазах сказала: «Ты же знаешь, как я тебя люблю, мне очень больно тебе об этом говорить, но ты не можешь ходить в храм, пока не наладишь свои отношения с мамой». Разве я могла продолжать причинять боль преданным?
Успокоить маму я не смогла, она всегда оставалась недовольна мной. И когда меня с аппендицитом забрали на «скорой» в больницу, я просила у мамы дать мне четки, но она отказалась. Потом, уже на каталке, засыпая от наркоза, я слышала, как врачи пытались уговорить ее дать то, что я прошу.
Уйти в храм я сама не могла, боялась, что за мной приедет моя мама с антикультовым комитетом. Через некоторое время после больницы я собрала свои вещи и повесила их у дверей в прихожей. Буквально на следующий день, услышав долгожданное: «Убирайся вон!», — я вылетела из дома уже с собранными вещами.
Я представляла себе духовную жизнь именно такой: психбольницы, угрозы, тюрьмы. Даже мама говорила: «В твоем возрасте все девочки о другом думают, а ты прямо как «Молодая
Какое-то время я думала, что духовный учитель — это привилегия старших преданных, поэтому о выборе Гуру даже и не мечтала. Но однажды одна преданная показала мне фотографию своего духовного учителя, и я воскликнула, вспомнив его лекцию на видео:
— Это он! Это он!
— Кто «он»?» — смеясь, спросила преданная.
Я и вправду выглядела смешно, с выпученными глазами, тыча пальцем в фотографию.
— Этот Гуру мне нравится больше всех!
— Это твой духовный учитель? — преданная вдруг стала очень серьезной.
— Его зовут Индрадьюмна Свами Махарадж.
* * *
Когда я вижу положение женщин в современном материальном мире, то просто счастлива, что стала преданной. Современные женщины предаются тем, кто дарит им болезни, нежеланных детей, вынуждает делать аборты, убиваться на работе, и тем, кто готовы бросить их в любой момент.
У нас растет дочь Маллика, которая приносит нам много радости. Я расскажу вам несколько историй, связанных с ней.
Как-то я рассказывала мужу потрясшую меня историю про тяжелую жизнь коровы. Маллике тогда было полтора годика, она сидела рядом со мной и что-то делала. После моих слов: «Теленка продали на мясо» слышу дикий рев.
— Что случилось?
— Бо-бо! (Больно!)
— Где болит?
— Му-му! (Теленку).
* * *
Маллике два года. Она смотрит в Бхагаватам картинку, как Махараджа Парикшит наказывает воплощение Кали. Увидела разбитые колени быка и коровы, сильно заволновалась, лицо стало испуганное:
— Что это? Что это?
— Это Кали коров обижает.
— Надо пожалеть, — гладит корову и быка рукой. — Надо мазью ножки им помазать. Побежала за игрушечной мазью.
* * *
В следующий раз я как-то рассердилась на Маллику за шалости.
— Нашу маму даже злой Камса боится.
* * *
Бабушка подарила Маллике игрушечных Джаганнатх. А я в это время предлагала пищу Гаура-Нитай. Маллика:
— Мама, Джаганнатха — Бог?
— Бог.
— Покорми Его тоже.
— Ну, мы Его потом покормим, — пытаюсь как-то отговориться.
— Нет, Бога надо сейчас кормить.
— Ну, ладно, — все еще пытаюсь отговориться, — пусть Они вместе с Гаура-Нитай покушают.
Дочке, похоже, не нравится мое отношение к Богу, она берет свои обкусанные сухарики и недопитый сок:
— Мама, дай, пожалуйста, колокольчик, я пойду Бога кормить.
Через несколько дней после этого случая прохожу мимо комнаты и вижу: Маллика принесла трехлитровое ведро с сахаром и мешочек гречки. Поставила на свой алтарь, ручками достает сахар, сыпет перед Джаганатхами и шепчет: